Имперский цикл

Торн встал и, почти не отдавая себе отчёта, что делает, поднял руки к лицу, пошевелил пальцами, чтобы удостовериться, что их чувствует, что его тело живёт, сердце бьётся - ...

- Адмирал, на вас кровь, - сказал Герион.

Торн опустил глаза. И точно. Она текла по груди, сочилась откуда-то на две ладони ниже ключиц, из надприродной, невидимой раны. Небывшей. Как будто кожа потела кровью... о, перестала. Расстёгнутая рубашка тоже запачкалась, левый борт. Это не наваждение, это реально. Торна покинули последние сомнения в том, что хотел сказать ему Кай.

Ведьмак так и сидел на полу, на коленях. Он смотрел на свою ладонь, алую от крови адмирала, потом поднял взгляд на Торна. У Кая было лицо человека, который загнал себя в угол. Так порой выглядели унтер-офицеры, провалившие миссию и желавшие жёсткой кары. Плетей, например.

Надо было мне одеться как следует, подумал Торн. А то расслабился. Ещё бы штаны застегнуть забыл.

Он взял со стола пучок бумажных салфеток, бросил пару штук Каю, остальными начал приводить себя в порядок.

- Адмирал, - вмешался бесплотный голос Элис, - ставлю в известность об изменениях в камере А4. - Над столом вспыхнула голограмма. - Кажется, пленный умирает.

...

За время, прошедшее с момента смерти Гвен Сима, второй посланник Пророка успел полностью переварить и усвоить тела двоих бывших коллег его оболочки. Когда процесс завершился и вещество съеденных усилило собою тело едока, метаболизм перенаправил энергетические резервы к мозгу, и новорождённый инструмент орды осознал себя. Осознал он и тот факт, что был в западне. Он пробовал силовое поле на прочность, удар за ударом, но хитиновые ногти щупалец вязли в пространстве, сгущённом до абсолютной плотности. Через какое-то время взрослеющий ум посланника достиг той ступени развития, на которой сумел оценить свои перспективы. Он позволил захватить себя в плен врагам, причём врагам, способным удерживать его в ловушке бесконечно, а также рассечь его организм на мельчайшие составные части и изучить геном. Этого никак нельзя было допустить, и разум посланника без колебаний подал клеткам сигнал к самоубийству.

...

- Заморозь его, Элис, - приказал Ариан Торн.

Силовой кокон на голограмме наполнился белым паром жидкого азота. Когда пар осел, пришелец был уже заморожен в камень, лежал в шаре света, словно уродливый длиннохвостый цветок или какая-нибудь нелюдская скульптура. Его омерзительная, но прежде упругая плоть успела скукожиться и потечь слизью.

- Механизм саморазрушения, - прокомментировал генерал Герион. - Как на Ароре Секунда, сэр.

- Подозреваю, у этих гибнет и геном. Даже в первую очередь, - Торн думал вслух. - Фауна на Ароре стремится не дать врагу собой пообедать, поэтому после смерти быстро приходит в негодность. В нашем случае пообедать значит заполучить информацию. Эрго - ...

- Первая тварь не успела, - заметил Кай. - Которую я порубил. Заморозил там же.

- Что приводит нас к вопросу о лаборатории. Элис, направь-ка сюда начальницу ИСБ, - приказал адмирал. - Оками-сан, Ланс - не начинайте войны без меня.

Никто не улыбнулся. Торн подошёл к дивану, взял на руки Мэй и унёс её, всё ещё укутанную в плащ Кая, через незаметную дверь в расположенные за кабинетом покои. Кровать там была замечательная. Мэй застонала и потянулась, когда Ариан поместил её на это ложе, но так и не проснулась. Сейчас у неё было совсем юное и беззаботное лицо. Торн снял с неё братов плащ и свой китель, а увидав её обнажённое тело, осознал две вещи: он невероятно устал, адски хотел пить и находился на грани голодного обморока - но предпочёл бы снова заняться любовью с Мэй, если бы у него был выбор. Выбора не было. Ариан поцеловал плечо жены - не только моей, да и на том спасибо - и укрыл её лёгким одеялом. Всё-таки моя. Моя Мэй.

- Вам нужна новая рубашка, сэр? - спросил механический голосок из-за спины. Торн обернулся. Матово-серебристый слуга-дроид протягивал ему аккуратно сложенную сорочку.

- Спасибо, - сказал адмирал, хотя знал, что имперцы (как, впрочем, и республиканцы) не благодарят дроидов. Он их благодарил не реже, чем людей.

- О! Не за что, сэр! - металлическое создание явно обрадовалось, его глаза-розетки сверкнули. - Не прикажете ли вызвать медика?

- Не стоит.

Торн хотел снять испачканную в крови рубаху и обнаружил, что она прилипла к спине. В том самом месте, под лопаткой. Он рванул ткань, и присохшая - рана - кровь послала в грудь эхо боли. Упаду вот - и всё, подумал он, интересно, сколько я должен ещё протянуть в таком состоянии? Пятнадцать-двадцать лет? И выиграть великую войну? Кай, ты сошёл с ума, как и все имперские ведьмы.

Он обтёрся грязной рубахой, бросил её на пол и надел новую. Белое тебе идёт. Да, Ваше Величество. Я вернулся, остался верен, я сохранил империю и завершу Ваше дело. Отброшу орду назад в Агерран. Мне только нужно немного помощи, чтобы не истечь кровью. Чтобы сердце не остановилось слишком рано. Разрушительница планет, владычица звёзд, моя госпожа! Не поможете своему адмиралу?