Имперский граф

Он хмыкнул, глядя, как Лешик, бывший бретер и наёмный убийца, чуть не захлебнулся глотком кальвадоса, которым хотел промочить горло, после озвучивания своих мудрых мыслей. Монс оказался более сдержанным или, скорее, более тормознутым.

— Шеф!

— Господин! — сказали они одновременно, когда один успел прокашляться, а другой сообразить.

— Потише, — Олег попробовал на прочность единственный в комнате стул, стоявший возле изрезанного и обшарпанного стола у окна, и, убедившись, что он достаточно крепок, уселся между Лешиком и Монсом, — Ну, рассказывайте. Как добирались. Что с векселями. В каком состоянии наша здешняя агентура.

Ещё год назад Олег поставил задачу Лешику восстановить его старые полукриминальные связи и, при необходимости, выйти и на криминал. Олег понимал, что стал в этом мире первым из благородных, кто решил использовать уголовников для своей агентурной работы. Но, он считал, что иногда любые средства хороши. На это он настраивал и свои разведку с контрразведкой, и комендатуру.

Лешик же в таких наставлениях не нуждался, он и до знакомства с Олегом уже хорошо был замазан в тёмных делишках, впрочем, до уголовной черни, будучи благородным по происхождению, раньше даже он не опускался. Но всё когда-то приходится делать в первый раз.

— Шеф, ты такими своими появлениями заикой меня сделаешь, — упрекнул бывший бретер.

Как благородный, Лешик с самого начала обращался к Олегу на ты, а тот и не возражал.

— А если по делу? — поторопил граф своего агента.

— Да нормально добрались, — Лешик прицелился к бутылке и сделал ещё один глоток, — Всё, как и планировали. Только такую сумму золотом везти с собой не решились, — он встал с кровати, снял с себя камзол и распоров, вытащенным из-за голенища сапога ножом, подкладку, достал оттуда два векселя. Один, на сорок тысяч лигров, выданный нимейским филиалом королевского банка Винора, второй, на тридцать пять тысяч лигров, выданный республиканским банком Синезии. Оба векселя были защищены, как положено, соответствующими магическими Знаками, которые Олег тут же срисовал себе в память, — Вот. Всё верно?

— Да, — кивнул Олег, проверив векселя и положив их себе во внутренний карман свёрнутыми в трубочку, — С получением золота по нашим липовым векселям проблем не было?

— Не, никаких, — усмехнулся Лешик, — Четыре липы обналичили опять в банке Топина, одну — в банке семьи Воск и одну — у самого Шитора. Пусть теперь растинцы грызутся. Думаю, что к середине лета у них баланс между золотом и векселями не сойдётся. Раньше, вряд ли сообразят.

Олег заметил, что бывшему бретеру уже стало совсем хорошо от выпитого кальвадоса и решил сделать ему ещё лучше, а заодно и Монсу — сформировав зараз два конструкта Малое Исцеление и напитав их своей мощнейшей магией на полную, направил их на своих агентов.

Понимая, что с Лешика теперь слетело всё опьянение, а заодно оба они теперь полны здоровьем под завязку, Олег не стал ждать их выражений восторга.

— А скажи честно, мой друг, — спросил он Лешика, — Искушения у тебя не было слинять? С таким-то количеством золота?

Лешик глубоко выдохнул и серьёзно посмотрел на графа.

— Олег, я понимаю, что твоего доверия я никогда не добьюсь, но мне, говоря откровенно, это и не надо. Но ты же сам должен понимать, что того, что я получаю у тебя и надеюсь получать в будущем, и, кстати, это то, что ты мне обещал — здоровье, долголетие, достойное вознаграждение, я больше нигде не получу, — он немного помолчал, — И ещё. Я никогда так интересно не жил. Честно. И ты мне очень интересен. Не знаю. Может, когда-нибудь, мне такая насыщенная жизнь и надоест, но, клянусь Семерыми, я тебе об этом первым скажу.

Как ни странно, зная паскудную натуру Лешика, Олег ему всё же поверил.

— Кстати, сестра о тебе вспоминала, — сказал он Монсу, — Ей что-нибудь от тебя передать?

Олег сейчас откровенно врал бывшему улиному похитителю, зная, что тот, мучимый одновременно комплексом вины за своё участие в преступлении против виконтессы и благодарности за своё помилование ею и излечение от всех своих хронических болячек, буквально, горел желанием отслужить Уле, чуть ли не ценой своей жизни. Олег не постеснялся этим воспользоваться, чтобы подпитать верность нужного ему человека.

— Да, если можно, то скажите госпоже, что я, если что, то всегда, если ей нужно, вы же знаете, я готов и…

— Я скажу, что ты честно выполняешь перед ней свои обещания и что я тобой доволен, — перформулировал слова волнующегося Монса Олег, — И ты с ней скоро увидишься.

Монса Олег планировал оставить жить в Фестале, чтобы тот рулил тут всей агентурой и улаживал, при необходимости, всякие мелкие дела герцогства.

Олег понимал, что решение это довольно спорное. Монс, хоть и научился, особенно в последний год, от Лешика многому, но, откровенно говоря, звёзд с неба не хватал. Но зато у него было и серьёзное достоинство, частично перекрывавшее его недостатки — это его безусловная преданность виконтессе.