Имперский Грааль

С другой стороны, тоже хорошо: у большинства людей от постоянной ионизации сильные, не проходящие со временем головные боли. Это вредные условия труда, не все горняки могут работать на Либеллине-VI по медицинским показаниям, и доплата невелика. Теперь, если их вывезут, корпорация обязана оплатить своим работникам лечение приобретённых болезней согласно сравнительной диагностике, которая в обязательном порядке проводится до и после вахты. Поговаривают, правда, что врачи корпорации имеют некую ориентировку — не слишком акцентировать внимание на мелочах. Верить им, так мы приезжаем отсюда отдохнувшие и поздоровевшие.

Вахты на Либеллине-VI невыносимо длинны, работники сменяются раз в год, когда приходит транспорт за продукцией и привозит всё, без чего не может существовать нормальная колония: провизию, питьевую воду, туалетную бумагу… новые записи и игры, с которыми новой партии существовать год. Женщин не возят. Женщины дома ждут. И со временем ты приучаешься искать отдохновение души в том единственном, что остаётся с тобой всегда — в работе.

И гиперсвязи в посёлке нет с тех пор, как тут высадились фермеры. Таково приказание хатамото Ии. И совсем непонятно, когда бы прилетел за нами транспорт теперь, когда Новая Надежда взяла орбитальное пространство под контроль. Ведь корпорации «Седьмая грань» важен не только карьер, откуда краулер тоннами гребёт технически чистые кристаллы, корпорации важна тайна.

Потому что производственные налоги на Землях неимоверно высоки и корпорации нашей как будто не существует.

И вот всего один глазастый парень пролетел над нами на бреющем и ушёл живым, хотя мог бы как тот спутник, который тоже слишком много знал, рассыпаться по окрестностям кучкой дымящихся обломков. Потом он доложил своему руководству, а то в свою очередь связалось со своей метрополией, а та — с нашей, а наша в свою очередь задала Успешному Синдику, чьё имя неназывается, несколько неудобных вопросов, и чертовски похоже, что мы все потеряли работу.

Кто в этом виноват? В нашем клубе всякому ясно — фермеры. Понаехали тут.

Тайны, переставшие быть таковыми, доставляют своим хозяевам множество неприятностей, и где-то там, на Церере и в контролируемых ею областях арестовывают «белых воротничков», предъявляют им иски, определяют степень участия в «левых» доходах, описывают имущество. «Седьмой грани» предложено приобрести лицензии, заплатить налоги, штрафы и пени или самораспуститься. А мы сидим тут, связанные по рукам и ногам, и ждём, покуда до нас доберутся. Мысли наши заняты только нашим будущим, и ничего хорошего в этом будущем как будто нет.

Есть один тонкий момент, сказал хатамото Ии, когда выбрал время посетить наш клуб. Промышленный Совет Земель не может позволить себя обкрадывать, но это не значит, что планета — не наша! Пусть руководство из корыстных побуждений не зарегистрировало новую территорию, но директора уходят, а собственность остаётся. Либеллин-VI — мы слышали, фермеры назвали его Авалон, потому что им удалось вырастить тут съедобные яблоки! — наш по факту. Владеет полем тот, кто его вспахал — эта формула священна со времён Махабхараты. А чтобы она была должным образом доведена до сведения фермеров, полагающих, будто они первые только потому, что подсуетились с бюрократической процедурой, Федерация посылает сюда авианосное соединение «Красный дракон».

Мы добываем тут ценное стратегическое сырьё и, если мы его уступим, то потеряем в авторитете и в весе. Кристалл — это прыжковый двигатель, а прыжок — это власть над пространством. Фермерам будут принесены извинения и выплачена компенсация. Разумеется, за счёт фондов неправедной корпорации, если у власти останется прежнее руководство, или за счёт личных фондов прежнего руководства, если корпорация пойдёт под секвестр.

Мы можем быть неправедны, но мы не можем быть слабы.

* * *

Как неоднократно подмечал Брюс, мать его любила скуку и была в ней совершенно счастлива. Впрочем, какая уж тут скука, когда Айна самозабвенно скачет по синему надувному матрасику: ножки в белых носочках ударяют в упругую поверхность, раз-два, коленки поджимаются под грудь — ухх. Раз-два, она запрокидывается назад, пытаясь изобразить сальто. Смотри, мам!

Натали всякий раз всей внутренностью вздрагивает: а ну как шею себе повредит? Дитя возмущается: мам, ну я умею падать!