Имперский Грааль

Третье тело на моей памяти. Сменный модуль, и только. Точка приложения крылатой души.

Устройство должно функционировать!

Перестать, перестать чувствовать себя пустотелым, выгнутым и сваренным металлопластом. Одним в бескрайнем пространстве, выстуженном до Кельвинова нуля.

Я начал приходить в себя только теперь, глядя, как мой сын, приподнимаясь от усердия на цыпочках, соскребает с подбородка смешной цыплячий пух. Я иду параллельно жизни или, может быть, вовсе стою. У меня теперь психология машины. Склонность бесконечно повторять набор предопределённых действий и называть это жизнью.

И летать — единственный способ не думать об этом.

— Р. Эстергази готов. Пошёл!

Белый кораблик, покрытый термостойкой пеной, оторвался от матки, выдвинул из плоскостей вверх и вниз пилоны дополнительных двигателей, пыхнул дюзами — всеми шестью! — и понёсся к косматому шару Либеллина-VI. Потом, войдя в тучи, он втянул пилоны обратно в плоскости, обратив их тем самым в два атмосферных крыла, и вовсе пропал из виду, ударив напоследок просверком сквозь тучи. Все, кто был в рубке, остались, где стояли: слушать. Нет сейчас дела важнее.

Все вздрогнули, когда ожил динамик:

— Говорит Реполов. Давайте луч на горку.

— Включайте луч, — распорядился капитан, обменявшись взглядом со Ставросом. Тот ждал молча. Всё, что происходило, от него не зависело. «Ваши навигационные штучки». Он и так «предоставил единицу». Молчание его, однако, было весьма напористым.

Карта, снятая радиолокатором, представляет собой примитивную геодезическую развёртку, на которой ровное место с равной вероятностью может быть как морем, так и пустыней. Пустыня нам подойдёт, а вот бросать в море челноки с личным составом и баржи с грузом не рекомендуется. Самолёту-разведчику, чтобы скоординировать своё положение на ней, требуется привязаться к местному ориентиру, поймать направленный с корабля луч. Обычно эта задача довольно сложна, пилоты и диспетчеры посредством мучительной перебранки выясняют, та ли это горка и что у неё на запад, а что на восток, и попасть бы надо с первого раза, пока «Пеллес» не ушёл за горизонт, но… долго ли оно для Эстергази, который знает душу вещей?

Звонко тенькнуло на панели, и зажёгся зелёный огонёк: луч точно приколол «реполов» к карте. Теперь у него есть глаза. Крестик на мониторе, означающий «реполов», висит неподвижно, а под ним бежит местность. То же самое видят те, кто в рубке, а радиовысотомер, луч, направленный перпендикулярно к плоскости корабля-разведчика, прощупывает «дно», дублируя локатор «Пеллеса» с большей точностью и составляя свою карту.

Никогда не встречал любителей летать в атмосфере. После вакуума, где всё абсолютно, где все направления технически равны, полёты над поверхностью планеты подобны неуклюжим скачкам стреноженного коня. Как можно лететь — богом ли, сиротской ли душой — если у тебя связаны руки? Ограниченный снизу твердью, скованный самим существованием «низа», ты будто бы обречён двигаться в пределах плоскости. Направо и налево — не так, как вверх. Работа пилота особенная, да. «Жэ» на тебя давят, шумы, вибрации, скачки давления, к тому же всё время меняется свет. Приборная скорость не равна истинной, учитывай угол к ветру, плюс ещё скоростное сопротивление… Ты должен всё делать быстро и не можешь прерваться, чтобы отдохнуть. Но когда ты летишь в вакууме, ты всё-таки чуть-чуть более свободен. Пилоты гражданских линий ещё и за пассажиров отвечают. Впрочем, не надо о пассажирах. Спасибо вам, что вас с нами не было.

— Ничего не вижу, спускаюсь ниже облаков.

И будем верить, что «эта вот» гора действительно там.

— Ты это… осторожнее там.

И первое движение ума: послать заботника к чёрту, но почему-то второе движение — и вспоминается пацан, сын, который тоже там, на «Пеллесе», и тоже ждёт тебя с комком в горле. Да, я буду осторожен. Смерть — утомительная штука, путает сложившиеся отношения и случается обычно не вовремя.

Любовь — единственная вещь на свете, которую ты ценишь, только когда она у тебя есть. А нет её — и не надо. Помеха в делах, путаница в приоритетах, причина неудач.

Другой мужчина живёт ради твоей семьи. Воспитывает твоего сына. Спит с твоей женой. Похоже, у него это неплохо получается: всё это, я имею в виду. Оборотная сторона героизма.

К счастью, мне не надо рыскать наугад. Относительно ровные поверхности радиолокатор «Пеллеса» изображает серым. Но то ли это плоскогорье, то ли пустыня, то ли вовсе озеро или море — надобно знать, прежде чем сбросить туда маячки.

Туман. Ничего не видно. Скорость минимальная… вот горные пики, окружённые водоворотами тумана. Э, а не выпустить ли мне закрылки? Как это? Ага. Полетел помедленнее и был вознаграждён. Туман поредел и сделался волокнистым, окна меж свивающимися струями пепельного цвета заполнены молочным мерцанием, и более ничем. Пейзаж появляется из белёсой пустоты в нескольких десятках метров, сливаясь в картинку из бесформенных тёмных пятен, и безрадостная это картинка — пейзаж! И обманчивая: никакого расстояния не прикинешь на взгляд. Радары молчат.