Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

В отличие от Константина из сочинений Евсевия Кесарийского, Запад придумал для себя императора, не чуждого ошибок и исполненного почтения к епископам, что позволило установить норму, ограничивающую распространение имперской идеологии времен Карла Великого. Рассказывая о своих деяниях в «Папской книге» (Liber pontificalis), римские понтифики с благоговением вспоминают святость Сильвестра, «сначала спасавшегося в ссылке от преследования, а затем крестившего Константина, исцеленного Господом от проказы»[37]. Вполне понятно, почему при Людовике Благочестивом вместо Константина начинают ссылаться на императора Феодосия (ум. 395) как на эталон имперской власти. Феодосий, вернувшийся к Никейскому Символу веры после долгих споров при преемниках Константина в IV в., представляется идеалом христианского правителя, о чем свидетельствует «Трехчастная история», вновь обретшая актуальность при Каролингах[38]. Еще важнее, что дистанция по отношению к императорской власти выдерживается не только в источниках папского происхождения или в историях, связанных с античными императорами, – подобная риторика используется по отношению к более современным восточным императорам, например в небольшой «Хронике» Беды Достопочтенного. В этом тексте, ставшем на Западе с VIII в. учебником истории и церковным календарем, зачастую описывается, как императоры впадали в заблуждение и преследовали римских епископов – мучеников за веру:

Итак, Константин, обманутый Павлом [патриархом Константинопольским], как его дед Ираклий – Сергием, епископом сего царственного града, создал Символ, противоречащий католической вере… Поэтому папа Мартин, созвав в Риме собор 105 епископов, осудил и предал анафеме названных еретиков Кира, Сергия, Пирра и Павла. Император повелел экзарху Феодору схватить папу Мартина в Константиновой церкви [Латеранская базилика] и привезти его в Константинополь. Вслед за тем он был выслан в Херсонес и окончил там жизнь[39].

Понятно, что Запад не отрицал того, что император всевластен, однако полагал при этом, что он предрасположен к заблуждениям и злоупотреблению своей властью. Кроме того, Рим питал скрытое недоверие к сильной императорской власти на Востоке.