Имперец. Том 4

Нарышкин не стал дослушивать речь наследника, ему и так все было более чем понятно. Ему и всем тем, кто умеет читать между строк. Император жив, но править не в состоянии. Аристократы зачистили улицы, потому что армия пробуксовала. Сейчас все будет успокаиваться, а потом начнется раздача всем сестрам по серьгам. И никто не уйдет обиженным.

Но это будет потом, а сейчас у боярина есть еще дела.

— Ты, ты и ты — едете со мной, — скомандовал боярин. — Остальные — на отдых.

— Куда едем, Виктор Сергеевич?

— Завершать дела, — коротко ответил Нарышкин, садясь в бронированный автомобиль.

Нужно забрать императрицу из бункера и предъявить ее людям. Самое время государыне покататься по госпиталям и продемонстрировать чудеса сочувствия. Удержать власть — лишь половина дела. Успокоить бойцов с разгоряченной кровью — вот задачка со звездочкой, и справиться с ней может только женщина.

Центральная Россия, трасса, автомобильная колонная без опознавательных знаков

Сидящий на заднем сиденье мужчина тяжело дышал. Непросто дались ему эти сутки и морально, и физически. Но возможности заехать в какой-нибудь санаторий, чтобы поваляться на перинах и отдохнуть, у него не было.

Да, наверное, уже и никогда не будет.

Мужчина бы злился, если бы у него были на то силы. Планы, конечно, созданы для того, чтобы им не следовать, но все-таки он надеялся, что все пройдет если не гладко, то хотя бы успешно.

Впрочем, он выжил, а это означало, что еще есть шансы отыграться.

Пока он жив, шансы всегда есть.

На экране телефона крутилось выступление цесаревича, сменяемое кадрами погромов в Москве, и Виталий Романов недовольно цокнул. Щенок решил поиграть в политика? Или брат не пережил их столкновения?

Но император стоял, когда Виталий покидал дворец. Отпустил? Или просто не хватило силы добить?

Дмитрий никогда не отличался мягкостью характера. Мог бы добить — добил.

Добил бы?

Неделю спусти, Москва, имперская высотка, Александр Мирный

Все-таки чего у женщин не отнять, так это таланта сделать уютным любое помещение. А уж если дать им карточку и полную свободу действий, результат превзойдет самые смелые ожидания.

Гости были того же мнения. Ну, девушки, по крайней мере. Писки и визги на тему стен, полов, потолков и каждой завитушечки раздавались регулярно, пока мы с парнями, совершив стратегическое отступление в мой кабинет, уговаривали бутылку отменного коньяка, который принес Меншиков.

— У тебя не будет репутационных рисков за вечер в такой компрометирующей компании? — спросил у Максима Лобачевский, задумчиво разглядывая содержимое своего бокала.

— Да наплевать, — отмахнулся Меншиков. — После того, как дружина отца встала на мою сторону, свое ценное мнение он может засунуть себе… э-э-э… куда-нибудь, — неловко свернул монолог парень.

— Под правильным соусом любая вечеринка будет выглядеть полезной для левого крыла, — отозвался Ермаков, обновляющий бокалы себе и Нахимову. — Хотя бы потому как после бунта у левых очень шаткое положение.

— Да-а-а, цесаревич кротостью характера не отличается, — хмыкнул Тугарин. — Может, и вообще размажет всех либералов на хрен… — мечтательно протянул Алмаз и спохватился: — Максим, без обид.

— Это вряд ли, — подал голос боярич Новиков. — Если выбить левую партию, кто-то должен занять ее место. А из неприкаянных у нас остаются только радикалы.

— Жаль, — вздохнул Тугарин. — А так хотелось.

Присутствующие хмыкнули, подумав каждый о своем.

— Кирилл, ты чего весь на взводе? — перевел беседу в менее скользкое русло Иван. — Расслабься, с нами Мирный. Он самого наследника откопал из-под завалов, так что даже если дом сложится, мы отсюда выберемся!

— Переживаю за Анну, — честно признался княжич.

— А чего за нее переживать? — не понял Алмаз. — Мы ж не съедим ее, она с тобой.

— Вы-то нет, — протянул Нахимов, и все как-то синхронно посмотрели на дверь из кабинета.

Да, если девчонки не поладят, это будет проблемой.

— Я со своей провел разъяснительную беседу, — первым нарушил тишину Ермаков.

— А я и не знал, что надо, — нахмурился Меншиков.

— Не переживай, ее Дарья просветит, — вставил свои пять копеек Юсупов, и присутствующие как-то синхронно хмыкнули.

— А я вот о чем подумал, — вдруг подал голос Лобачевский, — это ж Алексу второй раз скоро проставляться.

— Не понял? — приподнял брови я.

— Титул, — пояснил Андрей.

— Отсутствует, — констатировал я.

— Это ненадолго, — хором возразили присутствующие.

Я недовольно цокнул, вызвав недоумение у всех.

— Алекс думает, что его сожрут за то, что он слишком высоко и быстро взлетел, — пояснил Иван, с равнодушным видом потягивая алкоголь.

— Пф! — отмахнулся Меншиков. — С твоей репутацией даже если и будут так думать, то побоятся сказать вслух.

— Я — ладно, а Василиса? — раздраженно бросил я.