Имперец. Том 4

— Без души… — медленно повторил Иван на выдохе, о чем-то размышляя. — Но телохранителям и не рекомендуется заводить тесный контакт с охраняемой персоной, разве нет?

Строго говоря, телохранителем я никогда не был. Но бывал тем, кто этих ребят упокаивает. Так что вздохнул, взъерошил волосы, немного помолчал, подбирая слова.

— Не знаю, как это сформулировать, — сказал я. — Но предыдущая команда, мир их праху, мне казалась более живой. Эти… Чисто механическая работа.

Мы помолчали, и я решил поднажать:

— Зато мои ребята будут твоими самыми верными псами!

Цесаревич вздохнул, снова посмотрел на разложенные бумаги и заново поднял резюме, которым в меня тыкал:

— Если кто узнает, что в особом отделе наследника трона бывший заключенный, это будет такой скандал, — произнес Иван.

— Если узнают, — медленно проговорил я, — сыграешь на публику. Что ты такой милостивый и все понимающий, вот дал шанс исправиться парню, которого тяжелая нужда толкнула на кривую дорожку.

— Алекс, военные не поймут, — медленно произнес он.

— Твои военные через одного тащат со складов все, что плохо лежит, к себе на дачи. Тут еще непонятно, кто больше вор — тот, кого за корку хлеба посадили, или тот, кто вагонами тырит, — возразил я, глядя на своего соседа. — И только попробуй сделать удивленные глазки.

Цесаревич и не стал, лишь недовольно поджал губы.

— Но это все если узнают, — еще раз повторил я. — А мы же с тобой понимаем, что если красивенько подправить личное дело у парнишки, то и узнавать будет нечего.

— Почему ты в него так вцепился? — недовольно спросил Иван. — Он же боец, откровенно говоря, никакой.

— Боец — да, — согласился я, не став спорить с очевидным. — Зато профессиональный щипач и домушник. Такой войдет в толпу твоих разряженных вельмож и какую интересную записулечку выудит, а то и мобильный телефон с компроматиком. Или наоборот — подложит туда, где ничего не было, но очень нужно, чтобы оно там появилось. Лубянка, скажем честно, она же только поломать способна да в каменный мешок посадить. А тебе, Твое Высочество, по жизни очень и очень понадобится проворачивать делишки серой морали. Корона обяжет.

Цесаревич недовольно дернул щекой.

— И все-таки это будет отвратительный скандал, если его судимость всплывет, — упрямо повторил наследник трона.

— С этим не спорю, — легко согласился я. — Но только если всплывет.

— А как не всплыть-то? — чуть повысив голос, возмутился цесаревич. — Их же проверять будет служба безопасности отца, а там хоть и не болтают, да такое шило не утаишь!

— Иван, ну ты чего как маленький? — раздраженно спросил я. — Дай ценное указание, пусть подотрут в документах.

— Чем? — растерялся наследник трона.

— Ластиком! — рявкнул я. — Одолжить?

Иван с минуту смотрел на меня оторопело, а потом покачал головой.

— Ты иногда так легко балансируешь на грани закона, что мне неспокойно, — признался наследник престола.

— Я балансирую в твоих интересах, — пожал плечами в ответ, вернувшись к наблюдению за бойцами в клетке. — И потом, я ведь уже говорил — серая мораль, корона…

— Да понял я, понял… Ладно, — наконец сломался Иван. — Но для начала я хочу на каждого из них глянуть лично.

— В бою? — живо заинтересовался я.

— Нет, пообщаться, — ответил цесаревич. — Понять, что за человек. Нет ли среди них мерзавцев.

У меня чуть-чуть не сорвалось с языка ехидное замечание «А это ты как определяешь?». Еле удержал в себе!

Несколько дней спустя, Александр Мирный

Наше творческое сотрудничество решено было начать с сования пальцев в розетку. Проще говоря — Его Высочество изъявил желание пообщаться с левой молодежью.

— А почему их нельзя вызвать в Кремль? — в сотый раз докапывался я до Ивана.

— Это будет демонстрация силы. А я бы хотел поговорить с ними по душам, — спокойно ответил цесаревич.

— А если они воспримут твой широкий жест как слабость? — уточнил я.

— Князь Голицын обещал мне, что совсем уж отмороженных придурков не будет. Закрытое мероприятие, только для своих, — произнес Иван.

— Мне это не нравится, — честно заявил я.

— Не забивай себе голову политикой, Алекс, — посоветовал цесаревич. — Ты все равно этого не любишь. Просто мне нужно съездить на вражескую территорию и хотелось бы иметь хотя бы одного верного товарища при себе.

Хотелось пошутить, что я захвачу с собой попкорн и буду наблюдать, как шакалы пытаются укусить медвежонка, но не стал — обидится еще.

Иван хотел проявить влияние на левую молодежь, пообщаться там с ними, поискать разум, чтобы к нему воззвать. Я сильно сомневался, что из этого выйдет толк, но иногда важна сама попытка, а не ее результат.

Договорились, что Его Высочество в сопровождении своих телохранителей и моего потешного отдела прикатит к Голицыну с максимальной помпой.

Прикатить было просто — я собирал отряд в клубе, оттуда мы садились на ведомственные машины и присоединялись к кортежу цесаревича. Меня, правда, Иван попросил пересесть в свой внедорожник.

— Если мероприятие удастся, поедем кутить, — решительно заявил наследник престола.

— К актрисам в нумера? — усмехнулся я.