Имперец. Том 3 (СИ)

В это же время телефон на столе зажужжал. Раз, второй, третий. Илья Алексеевич совсем по-плебейски матюгнулся и взял трубку, чтобы посмотреть, что же заставляет ее так неистово вибрировать.

А пролистав сообщения, почувствовал, как глаза лезут на лоб.

Взрыв на Хамовнической набережной…

Авария с участием наследника Темниковых…

Нападение на особняк Распутиных…

И, самое восхищающее и пугающее одновременно — арест Григория Распутина.

Давненько никого из аристократов под конвоем мордой в пол не увозили бравые гвардейцы императора.

Лобачевский-старший дураком не был, а потому, проникнувшись изобилием событий за ночь, решил все-таки удостовериться и черканул текстовое сообщение боярин Нарышкину.

«Виктор, здравствуй. Не будешь ли ты так любезен подсказать, господин Мирный как-то связан с произошедшим ночью? Встал вопрос о сохранении команды под его проекты»

Ответ пришел далеко не сразу.

Илья Алексеевич успел допить чай, погрузиться в очередную научную статью и даже подумать о том, не пора ли отобедать, когда, наконец, телефон прожужжал входящим сообщением от Нарышкина.

«Я бы сохранил»

Илья Алексеевич долго-долго пялился в это короткое предложение, затем отложил мобильник и ткнул в кнопку стационарного телефона. Его помощник секретарем не был, но некоторые, особые поручения Лобачевский-старший мог доверить только ему.

— Костик, а будь любезен, — заговорил Илья Алексеевич, — подбери какой-нибудь подарок от меня боярину Нарышкину. Нужно сказать ему очень и очень большое «спасибо».

Разговоры

— Вы слышали, Григория Распутина арестовали?

— Да вы что?!

— Я слышал. Говорят, его увели заломанного, как какого-то простолюдина!

— Это дурной знак. Если гвардия не церемонилась, то и император не будет…

— Ну почему же сразу дурной? Знак прекрасный. Лучший, можно сказать, из всех знаков связанный с этой семьей.

— Отчего же?

— Оттого, друг мой, что все имущество Распутиных после усечения голов отойдет короне. А там, если правильно поговорить с Всеволодом Алексеевичем, то можно будет что-то и себе приобрести по бросовой цене.

— А и действительно, прекрасный знак. Мне всегда нравился их текстильный заводик в Покровском.

— Да, знаете, недурственное производство. Но я больше склоняюсь к посевным площадям, они так удачно граничат с моими.

— Господа, вы делите шкуру неубитого медведя. Смею напомнить, что у Григория есть сын. Даже если отца казнят, наследник рода уже совершеннолетний.

Один из собеседников недовольно цокнул:

— Да тот наследник недалеко от своего папаши ушел. Наверняка во всех делах замазан, а может, и свои делишки уже начал проворачивать. Если Григорий не сторгуется за жизнь сына, то и наследника ждет участь незавидная.

— Говорят, у Распутиных был компромат на половину влиятельнейших людей Российской империи. Если Григорий отдаст его императору, то, возможно, и сторгуется.

— Ну, вы как хотите, а я комплимент Всеволоду Алексеевичу от своего имени все-таки отправлю. Мне не сложно, а в дальнейшем может и пригодиться.

— И то верно.

— Дело говорите, да.

Императорский Московский Университет, Александр Мирный

— Алекс, у меня для тебя есть небольшой презент.

Иван заявился спустя три дня после моего визита к Распутину.

Я в этот момент сидел в общаге в своей комнате и превозмогал очередную сонную литературу по юриспруденции. И время от времени задавался вопросом, как я вообще опять оказался за партой. Иван же, отсутствовавший большую часть времени эти дни, явился с рожей такой довольной, что хотелось скормить ему лимон.

— А? — переспросил я, поднимая голову от параграфа про нечто, не отложившееся в моей голове.

— Собирайся, заводи свою ласточку, поехали, съездим в одно местечко, — скомандовал цесаревич.

— Если твой презент ходит на высоких шпильках и имеет почасовую оплату, то я сегодня не готов, — честно признался я, широко зевнув.

Иван в ответ закатил глаза:

— Ты иногда говоришь, как старый дед. Погнали, там нет девиц, зато есть то, что тебе точно надо, — продолжил он увещевания.

Пришлось вздохнуть и подняться на ноги. Все равно я был не способен сегодня грызть гранит науки.

— Пиджак нужен? — уточнил я.

При этом рассматривая гардероб, заметно пополнившийся не без участия Василисы.

— Форма одежды — неформальная! — все с тем же довольным настроем заявил Иван.

— Ла-а-адно… — протянул я, натягивая рубашку, джинсы и свитер.

Распихав ключи и документы по карманам куртки, я вышел вслед за цесаревичем из общаги. Тот едва ли не пританцовывал на ходу.

— Далеко ехать-то? — уточнил я.

— Да не, — отмахнулся наследник престола, — немного на юг по Большой Донской и налево на Черемушки.

Мы сели в мой уже порядком заскучавший за эти дни «Руссо-Балт», и машина рванула с места.

— Отлично водишь, где ты так успел научиться? — спросил Иван, подбирая музыку в моей магнитоле.