Имперец. Том 1 и Том 2 (СИ)

Ведь для большинства простых служащих попить кофейку или выкурить сигаретку с начальником, да не просто начальником, а главой внутренней безопасности — это практически предел мечтаний. Лучше карьерного роста, премии и отпуска вместе взятых.

Так что Виктор Сергеевич не скупился и инвестировал свое, зачастую личное время, в людей, а те радостно инвестировали уже свое личное время в его карьеру.

Но были и такие сотрудники, с которыми боярин Нарышкин проводил личное время для личного же удовольствия. И без всяких там двойных смыслов. Это была та категория подчиненных, которых принято называть «своей командой». С которыми ты начинал свой карьерный рост, укреплял позиции, набивал шишки, добивался первых побед… Твои люди, о которых ты будешь заботиться почти так же трепетно, как о собственном роде. Потому что зачастую человека высокого поста, не важно, политик это или генеральный директор, делают успешным не только личностные качества, но и его команда.

— Умный пацан, — покачал головой Виктор Сергеевич, задумчиво смотря на шахматную доску. — Откуда такой взялся?

— Из приюта, — усмехнувшись, ответил ему собеседник.

Собеседником боярина был мужчина во всех отношениях безликий, серый. Даже фамилия у него была говорящая: Серов. Антон Васильевич Серов.

— Из приюта? — приподнял брови Нарышкин. — Давно ли у нас в приюте такое хорошее образование дают?

— Здесь дело не в приюте, — покачал головой Серов. — Это же не академические знания. Это… что-то навроде жизненного опыта. Или волшебной чуйки.

— Вот как? — боярин пододвинул черную пешку и сделал приглашающий жест собеседнику.

— Я смотрел допросную запись его разговора с Лютым. Парень четко знает, где можно поднажать, где отступить. И этот его визит в клуб — никаких лишних телодвижений. Вырубил охрану, задал вопросы и вышел через парадную дверь. Ну разве что сейф обчистил, но тут на его месте любой бы так поступил. А уж когда у тебя за душой ни гроша — тем более.

— Но вместо того, чтобы устроить кутеж и рвануть к актрисам в номера он знаешь, что сделал?

— М? — Серов шагнул белым конем и откинулся на спинку кресла, ожидая хода своего начальника.

— Он через Машку сделал предложение о покупке помещения.

— Зачем оно ему? — удивился Антон Васильевич.

— Легализовать бизнес, — усмехнулся Нарышкин.

— Мысль интересная. При большом желании можно просочиться мимо закона об игорных домах. Но смысл?

— Представь, как у нашего старого друга будет пена изо рта идти?

— Ну побесить — святое, конечно, — с сомнением проговорил Серов. — Но к делу-то не пришьешь.

— Не пришьешь, — согласился Нарышкин. — Но мы же с тобой хорошо его знаем. Он не только пузыри надувать от бешенства будет, он еще попробует свой клуб обратно отжать.

— Рисково.

— Самолюбие, друг мой, которое прищемил наш весьма прелюбопытный юноша, будет требовать сатисфакции. А когда человек во власти эмоций, он что делает? — боярин Нарышкин сдвинул еще одну пешку.

— Ошибается, — усмехнулся, Серов.

— Именно, — Виктор Сергеевич накрыл пальцем острие короны своего черного короля. — А пацана надо забрать себе. Нечего силовикам такие мозги отдавать.

— Лютый будет лютовать.

— Лютый всегда лютует, у него работа такая — цепным псом быть. Пусть мальчик поучится, денежки почувствует, силушку потренирует. А как выпустится, мы его примем в наши теплые, надежные объятия, — сжав короля в кулаке, произнес Нарышкин.

Императорский Московский Университет, Александр Мирный

Когда мы с Иваном добрались до полигона, Разумовский уже отправил Корсакову наматывать круги по полигону.

— Ты, — тренер ткнул пальцем в Новикова, — отрабатываешь лед. Десять объектов. А ты, — мужчина ткнул в меня, — сейчас будешь учиться работать с водой.

Почему-то при словах «работать с водой» я представлял себе реки-океаны, ну, на худой конец водопроводный кран, а не то, чем меня озадачил тренер.

— Что такое туман, Мирный? — спросил Разумовский, раскрывая ладонь, на которой тут же закрутился небольшой смерч, чтобы осесть красивым белым безе.

— Вода, — ответил я.

— Верно, — согласился мужчина, — туман — это, по сути, вода. Множество мельчайших капель воды.

Разумовский пошевелил пальцами, и безе начало сменять форму, свернувшись в идеальный шар.

— Этой техникой, как правило, никто не пользуется в жизни. Потому что очень энергоемко, проще дымовых шашек накидать. Но ты — особый случай, — тренер нехорошо так ухмыльнулся, многообещающе. — Так что, считай, это твой факультатив.

Я молча кивнул, подумав, что мой факультатив очень уж напоминает персональный привет от Лютого.

— Итак, основа техники — вода, — тренер снова пошевелил пальцами.

Между нами возникла небольшая сфера, размером с футбольный мяч, состоящая из равноудаленных капель воды. Они бликовали на солнце, заставляя меня щуриться.

— А дальше — все просто, — продолжил Разумовский. — Методом деления увеличиваешь количество частиц. Делишь… — капли распались на четыре части, — и делишь… — каждая новая часть — еще на четыре, — и делишь.