Императрица Солнца

Шарлотта Вильерс рывком опустила вуаль и протиснулась сквозь толпу встревоженных пленипотенциаров. Сами себя спасайте. Вы — лидеры десяти миров, вы — сила. Если бы Зайцев был здесь! Он бы живо расчистил ей путь в толпе перепуганных политиков. Он бы позаботился, чтобы ей оказали уважение, подобающее ее статусу. Шарлотта Вильерс не оказала ему того уважения, которое он заслуживал. Она увидела это в глазах телохранителя, перед тем как сверкнули кинжалы Джишу, а потом привела реле в действие и спустя мгновение стояла в сводчатом подвале Тайрон-тауэр. Кроме нее, все это видела команда, которая обслуживала портал.

«Я обошлась с тобой скверно, Зайцев. Надеюсь, в последний миг тебе хватило ума понять, что у меня не было другого выхода».

Дорогу ей преградил симбионт с Земли-5. Длинные, украшенные драгоценностями руки и ноги тайве обхватывали тело хозяина — хранта, а питающий палец впился тому в шейную артерию.

— Мадам Вильерс! — объявил тайве тонким певучим голосом. Шарлотта Вильерс даже не оглянулась. — Мы не одобряем ваших художеств, но Земля-5 не собирается уклоняться от участия в поимке этого злодея Эверетта Сингха!

Шарлотта Вильерс улыбнулась про себя. Если ей удалось сделать мальчишку Сингха самым разыскиваемым преступником в мультиверсуме, она уже одержала победу. 

ГЛАВА 25

Язык палари славился изощренной системой ругательств, и Сен пользовалась ею виртуозно и без стеснения. В доках старого Хакни капитану Анастасии доводилось слышать любые непристойности, обидные клички и кощунства, но на этот раз проняло даже ее.

Сен зализывала ожог на предплечье.

— Доркас, ты бы прикрылась, — сказала капитан Анастасия.

Метнув в приемную мать грозный взгляд, Сен надвинула на глаза защитные очки. Ее лицо было перемазано машинным маслом и гарью, волосы пропахли жженой изоляцией. Вместе с капитаном они чинили проводку второго двигателя. Сложная, муторная и опасная работа с применением электроинструментов и сварки. Обычно Сен любила чинить неисправности, лихо орудуя инструментами, как Шарки дробовиком, но сегодня ремонт напоминал хирургическую операцию, которую делают безнадежному больному. Дирижабль был изранен вдоль и поперек, третий двигатель пропал безвозвратно. А вместе с ним пропали мастер-весовщик и странник между мирами. Шарки и Эверетт.

Сен с головой ушла в работу, чтобы не думать ни про Шарки с Эвереттом, ни про израненную «Эвернесс». Когда она вспоминала про них, ей казалось, что под ногами разверзается бездонная пропасть, и она летит туда в звенящей пустоте. Корабль — ее дом, ее приют, ее душа — никогда уже не будет прежним. Шарки и Эверетт никогда не вернутся, а ей суждено навсегда застрять в этом отвратительном мире. Сен латала, варила, тянула провода.

— Поберегись!

Сен посмотрела вверх. Высоко-высоко, в одном из отверстий, проделанных Королевами генов, показалось лицо Макхинлита. Больше чем копаться во внутренностях дирижабля, Сен любила на пару со старшим механиком чинить обшивку снаружи, с дикими воплями и улюлюканьем носясь вверх-вниз на тросах.

Сильнее всего Сен мучила не потеря двигателя и не дыры в обшивке — самое большое отвращение ей внушали стальные усы, сжимающие бока «Эвернесс». Корабль напоминал картинку, которую Сен видела в энциклопедии: олень в объятиях удава. Кольца сжимались все сильнее, в спокойных глазах благородного животного застыло равнодушие — предвестие скорого конца. При мысли об отвратительных полуживых-полумеханических щупальцах Сен вздрогнула, словно обшивка дирижабля была ее собственной кожей.

— А ну дуйте сюда! — крикнул Макхинлит.

— Глаза б не глядели! — выругался Макхинлит, когда Сен и капитан Анастасия показались на балкончике. Зацепив трос за щупальце воздушного кальмара, державшее дирижабль сверху, механик приземлился рядом. Сен поймала себя на том, что не может отвести глаз от полуживых-полумеханических созданий.

В центре каждого металлического клубка лязгали автоматические манипуляторы, таращилось полдюжины стеклянных глаз, а прямо под щупальцами крепились прозрачные пузыри, в которых находились пилоты Королевы генов. Второй кальмар обхватил правый борт дирижабля, третий вцепился в носовую часть. Ветер внизу лениво шевелил верхушки деревьев. Они все еще висели над лесом. «Эвернесс» была слишком крупной рыбой — так просто не выудишь.

— Ненавижу, — буркнула Сен, обхватила себя за плечи и ойкнула — раны еще саднили.

— Что случилось? — спросила капитан Анастасия.

Сен видела, что приемной матери тяжело смотреть на любимый корабль, распятый, словно могучий кит, которого загарпунили суетливые человечки.

— А вот что... — Макхинлит вытащил из кармана оранжевой робы белое яйцо размером с кулак и протянул капитану. Одна сторона яйца была скошена.

— Что это?

— Понятия не имею. Штукенция крепилась в хвостовой части. Ясно как дважды два, что это не деталь обшивки грузового дирижабля.

— Интересно, кто ее сюда прикрепил, — сказала капитан Анастасия.

Сен схватила яйцо и швырнула на пол, словно обожглась.

— Пластик!

— Нет, только не это, — вздохнула капитан Анастасия.