Императрица Солнца

Пылинки забились в нос и в уши. Сен моргнула — пыльца скользнула в слезные протоки. Сглотнула — и вот уже першит в горле. Пыльца устремилась в желудок. Мгновенная паника — и внезапно боль исчезла. Волны тепла омывали ее тело, словно рябь от камней, брошенных в ручей.

— Ах, — простонала Сен.

Вниз, через легкие, живот, бедра, ступни. Вверх, к сердцу, наполняя жаром каждый клапан, словно в паровом двигателе. В горло, как теплая ракия из фляжки Шарки во время перелетов над студеной Балтикой. В руки, рождая силу в каждой мышце. Пальцы покалывало, словно Сен играла на рояле. Спазмы сотрясали ее тело. А затем золотистые ручейки втянулись в янтарные сферы на концах жезлов.

Голова кружилась, словно у пьяной. Боль исчезла, совсем Шатаясь, она встала. Капитан Анастасия поддержала дочь за плечо.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да — Сен ощущала слабость и тошноту. — Нет! — Кашель пришел из глубины легких, рвотный спазм вытолкнул наружу комок жуткого вида мокроты.

— Черная! — воскликнула Сен, ужаснувшись тому, что шлепнулось на палубу ей под ноги.

— И кто теперь будет это убирать? — возмутился Макхинлит.

— Твоя респираторная система была забита копотью, — сказала Джекашек.

Годы путешествий через дымовое кольцо, опоясывающее Лондон, не прошли даром. Смог, копоть, дым и пар. Сен сглотнула, сглотнула еще раз.

— Я чувствую воздух на вкус! — Она облизала губы. — Бона! Какой чистый! Теперь я понимаю, почему Эверетт все время кашляет.

— Мы также нашли врожденную деформацию в одном из твоих сердечных клапанов, — сказала Джекашек. — Этот дефект в будущем сократил бы твою жизнь. Мы починили клапан. Однако есть еще дефект, который мы не стали трогать: дисбаланс допамина, норэпинефрина и серотонина в мозге, вызывающий иррациональное поведение. Это связано с влечением и привязанностью к особи противоположного пола. Его зовут Эверетт Сингх. Если хочешь, мы избавим тебя от этого нарушения.

Что там они болтают про ее сердце и про Эверетта? Неважно: за окном было на что посмотреть!

Сен прижалась к стеклу. «Эвернесс» покоилась в объятиях трех огромных летающих механизмов — первым на ум приходило слово «машины», но для машин они двигались слишком живо и грациозно. Гигантские усики, снабженные присосками, крепко сжимали дирижабль. Картинки замелькали перед мысленным взором Сен: щупальца извивались в громадном чане с черной маслянистой жидкостью. Королевы генов строили машины, наполовину живые, наполовину механические. В голове Сен раздавались крики: щупальца извивались от боли. «Тебе больно?» спросила Сен, разглядывая громадные бронированные члены летающей машины.

Каждый день, каждый час, каждую минуту. Боль никогда не уходит.

Сен и сама ощущала ноющую боль в том месте, куда медицинские технологии Джишу не добрались. Зато туда добралась Шарлотта Вильерс со своим железным кулаком. Ты — ничто, пустое место, и я могу растереть в пыль тебя, ничтожную козявку.

Сен знала, что эта рана никогда не затянется. И будет пылать каждый день, каждый час, каждую минуту. «Пока я не вырву из груди твое поганое сердце, — прошептала Сен. — И знай, полоне, это амрийя». 

ГЛАВА 20

Города без конца и края.

Загипнотизированный видами, Эверетт утратил всякое представление о пространстве и времени. Из иллюминаторов «Эвернесс», застрявшей в кронах деревьев, он не видел кромки леса и лишь теперь понимал, что Ясли — всего лишь парк, точнее, сквер посреди бесконечных равнин, башен из стекла и металла и громадных пирамид размером с земные города, таких высоких, что их вершины терялись в облаках. Сотни флаеров проносились в небе, подобно комариным роям. На диске Алдерсона могли поместиться триллионы городов, и все равно места было хоть отбавляй.

Императорская яхта неслась на сверхзвуковой скорости, фермы сменялись башнями, башни — городами-пирамидами, и начинало казаться, что они не летят, а стоят на месте.

Никогда еще он не чувствовал себя так далеко от дома.

— Забавно. Примерно как чирей в заднице.

Эверетт не расслышал, как подошел Шарки. Для своего роста американец был легок на ногу. Шарки пришлось покинуть место в углу, где команда яхты устроила туалет. Джишу не разделяли присущей людям стыдливости при отправлении естественных надобностей. Главное — гигиена, а что процесс происходит на виду у капитанского мостика, никого не волновало. Кроме Эверетта. Волновало его и то, чем их собираются кормить. Все вокруг вызывало тревогу и страх.

— Думаю, они используют электромагнитные силы, — сказал Эверетт. — С точки зрения аэродинамики эта штука ничем не лучше кирпича, но откуда тогда берется скорость? Мы движемся быстрее скорости звука, но совсем ее не ощущаем. Должно быть, это что-то вокруг нас, что-то невидимое делает нас более обтекаемыми. Силовые поля? Может быть, они используют их для полета или как магниты, если у них есть сверхпроводящие магниты комнатной температуры. Стало быть, магнитная левитация, а если они создали сверхпроводящую сеть под всем Плоским миром... — Эверетт запнулся. — Я говорю слишком быстро?

— И слишком много.