Императрица Орхидея

На третьем месяце моей беременности придворным астрологам было приказано нарисовать па куа — восемь диаграмм. На мраморном полу были рассыпаны деревянные, металлические и золотые палочки. В комнату доставили ведро с кровью разных животных. Стены обрызгали водой и присыпали песком, чтобы на них образовались разные рисунки. Астрологи в длинных черных одеждах, разрисованных звездами, опустились на четвереньки и едва ли не носом чиркали по полу, изучая расположение палочек и объясняя таинственные знаки на стенах. В конце концов они провозгласили, что ребенок, которого я вынашиваю, обладает золотом, деревом, водой, огнем и землей в нужном соотношении.

Ритуал продолжался. В отличие от провинциальных предсказателей судьбы, придворные астрологи не спешили выражать свои истинные мысли. Я заметила, что все, что они говорили, было направлено единственно к тому, чтобы доставить удовольствие императору Сянь Фэну, от которого зависело их вознаграждение. Пытаясь имитировать бурную деятельность, они целый день плясали вдоль испачканных стен. К вечеру они сели и закатили к небу глаза. Тут я нашла предлог и покинула комнату. Чтобы меня наказать, астрологи передали великой императрице ужасное предсказание: если после заката солнца я не буду лежать абсолютно спокойно, причем с приподнятыми вверх ногами, то потеряю ребенка. Меня стали привязывать к кровати, а под ноги подкладывать стулья. Я мучилась, но ничего не могла с этим поделать. Моя свекровь свято верила в астрологию па куа.

— Моя госпожа, — сказал Ань Дэхай, заметив, что я в дурном настроении. — Раз уж у вас сейчас так много свободного времени, не хотите ли послушать о том, что такое па куа? Вы сможете узнать, к какому типу относится ваш будущий ребенок: горному или океаническому.

Как всегда, Ань Дэхай почувствовал, что именно мне нужно. Он пригласил эксперта, «самого достойного во всем Пекине», и сказал:

— Он сможет пройти в Запретный город, потому что я замаскировал его под мусорщика.

Мы втроем заперлись в моей комнате, и этот эксперт, у которого был всего один глаз, принялся читать песчаные рисунки, которые нарисовал на подносе. Его слова меня смутили, и я прикладывала неимоверные усилия, чтобы их понять.

— Па куа не сработает, если его объяснить, — сказал он. — Вся философия сосредоточена в множественности смыслов.

Ань Дэхай проявил нетерпение и приказал ему «прекратить базар». Тот сразу же перестал юлить и превратился в обычного деревенского предсказателя судьбы. Он сказал, что у меня хорошие шансы за то, что ребенок будет мужского пола.

После этого я потеряла интерес к дальнейшему углублению в хитрости па куа. Самое главное было сказано, и от этого у меня забилось сердце. Но я постаралась сдержаться и приказала эксперту продолжать.

— Вижу, что у ребенка есть все в совершенной пропорции, кроме металла, который в избытке. Это значит, что он будет упрямым. — Он подбросил вверх камешки и палочки и рассыпал их по подносу. — Лучшим качеством ребенка будет его способность следовать своим мечтам. — Тут он сделал паузу, поднял взгляд к потолку и сдвинул брови. Потом наморщил нос и сощурился. Из пустой глазницы вывалился кусочек засохшей корки. Он замолчал.

Ань Дэхай придвинулся к нему поближе.

— Вот вознаграждение за твою честность, — сказал он, вкладывая в широкий рукав предсказателя мешочек с таэлями.

Предсказатель немедленно отреагировал и продолжил:

— Я вижу темноту, а это значит, что его появление на свет навлечет проклятие на его ближайшего родственника.

— Проклятие? Какого рода проклятие? — опередил Ань Дэхай мой вопрос — Что именно случится с этим ближайшим родственником?

— Она умрет, — ответил мужчина

Я вздрогнула и спросила, почему именно она. На это он ничего не ответил, только сказал, что так прочитал знаки. Я начала умолять его пояснить.

— Это буду я? — настойчиво расспрашивала я. — Я умру при родах?

Он покачал головой и сказал, что в этом месте картина не совсем ясна, и больше ничего не добавил.