Императоры Византии

Почти восемь лет (с перерывами) длилась блокада греческой столицы. Большую часть припасов доставляли в город по морю, свободному от турок, но этого было явно недостаточно. Жители страдали от голода, на отопление разбирали дома, однако Константинополь держался, надеясь на себя, Бога и западную помощь. Мануил Хрисолор (см. «Иоанн V”) обивал пороги католических государей, выпрашивая солдат и денег для спасения единоверцев. Несмотря на царивший в западной церкви разброд и «великую схизму» (престол св. Петра оспаривали тогда папа Бонифаций IX в Риме и Бенедикт XIII в Авиньоне), после захвата турками Валахии венгерский король (и будущий император Священной Римской империи) Сигизмунд смог организовать антиосманский крестовый поход. Основную силу крестоносцев составили польские, чешские, немецкие, французские и венгерские рыцари. Осенью 1396 г. христианская армия достигла дунайского города Никополя. Среди рыцарей не было единства, венгры ссорились с французами, дисциплина в войске отсутствовала. 25 сентября на холмистой равнине близ Никополя армии османов и крестоносцев выстроились для решающего боя. Сигизмунд Люксембург (Жигмонд) обладал несомненными полководческими способностями, и вначале, несмотря на двукратный перевес в силах, турки несли большие потери. Судьбу сражения решило безрассудство французских рыцарей, так ничему и не научившихся даже после Кресси и Пуатье. Храбро опрокинув цепи янычар, они, вопреки отчаянным призывам Сигизмунда вернуться, вырвались вперед, сочтя битву выигранной, сошли с коней и оказались лицом к лицу с пятнадцатитысячной свежей конницей неприятеля. Опрокинув французов, не успевших даже сесть в седла, турки и их сербские союзники превратили сражение в настоящее избиение христиан. Десять тысяч крестоносцев попали в плен. Взбешенный огромными потерями мусульман, Баязид распорядился казнить их, кроме трехсот наиболее знатных рыцарей, за которых потребовал выкупа. И когда Сигизмунд, нашедший спасение в Константинополе, возвращался в Европу через Дарданеллы, султан выстроил пленников по обоим берегам пролива и те посылали вслед королевской галере проклятия.

Вскоре после никопольской битвы армии Баязида вторглись на Пелопоннес. Ситуация казалась настолько безрадостной, что деспот Феодор I Палеолог с согласия брата продал почти весь деспотат (кроме города-порта Монемвасии) ордену госпитальеров[125].

Петля осады Константинополя затянулась еще туже, и Мануил II принялся снова забрасывать христианских государей письмами с мольбой о спасении. Но ни короли Арагона и Англии, ни дож Венеции ничего византийцам не дали. Лишь французский король Карл VI отрядил на выручку «столицы городов» тысячу двести латников во главе с вырвавшимся из турецкого плена отважным маршалом Бусико, да православный великий князь московский Василий I прислал деньги. Тогда василевс, по примеру своего отца, решил лично отправиться в Европу. 10 декабря 1399 г., оставив регентом племянника Иоанна VII, а семью препоручив морейскому деспоту Феодору I (двор которого находился тогда в Монемвасии), Мануил II Палеолог отплыл на кораблях Бусико из осажденной столицы. Он побывал в Венеции, Падуе, Флоренции, Милане и в начале июня 1400 г. прибыл в Париж. Двор Карла VI дал обнищавшему монарху некогда великой державы ренту в 30 000 серебряных монет ежегодно и обеспечил роскошный прием. Окрыленный надеждой на значительную помощь войсками, обещанными в Париже, Мануил в октябре пересек Ла-Манш, просить солдат у английского короля. Однако занятый борьбой с непокорными баронами и соседями-шотландцами Генрих IV Ланкастер не изъявил ни малейшего желания слать армии на далекий Восток, хотя отнесся к царственному гостю радушно.

В феврале 1401 г. василевс вернулся во Францию. Палеолога снова начали развлекать и выказывать ему всяческое участие. Так как византийский император обладал весьма эффектной внешностью («Некогда Баязид, враг его, сказал о нем, что даже тот, кто не знает, что это василевс, по одному только виду сказал бы, что ему пристало быть царем» (Сфрандзи, [81, с. 191]), живописцы Парижа написали его портрет.

Карл VI Валуа не торопился исполнить обещанного. Грекам становилось ясно, что воспоминания о хорошем отношении и подарки — это все, что они сумеют увезти из Франции. У короля участились припадки безумия, и с каждым днем надежда Мануила вернуться домой во главе западных армий таяла.

Византийское посольство произвело известное впечатление на просвещенную часть европейской аристократии. Сам Мануил II блистал образованностью и писательскими способностями. В условиях жесточайшей нехватки средств этот император никогда не забывал поддержать константинопольскую науку деньгами. Папа (1458–1464) Пий II писал впоследствии, что во времена его молодости (середина и конец правления Мануила II) любой итальянец, желавший произвести впечатление образованного человека, должен был утверждать, что обучался в Константинополе, — это было лучшей рекомендацией.