Императорский воспитанник

— Ладно, не сильно, но многократно. — безапелляционно заявил Даниэль. — А то… ссссссовсем поглупеть можно. Ох… мммммм…. Не обращай внимания! — тут же сдавленно потребовал он.

— Угу, конечно! — то ли согласилась, то ли съехидничала Каро, замедляя движения. Тонкий хлопок белья прилип к оставленным розгой следам так основательно, что отрывался только вместе с подсохшей корочкой сукровицы. Приходилось долго прижимать холодное мокрое полотенце к каждому рубчику, прежде чем продолжить.

Совершая эту болезненную процедуру, Каро то и дело прерывалась, чтобы погладить, провести ладошкой по спине Дана, просто прикоснуться.

И он замирал, блаженно жмурясь и вбирая ее ласку всем своим существом.

— Пожалуй, надо почаще влипать в неприятности…. — задумчиво протянул парень, когда белье таки было отодрано и рука Каро задержалась на его спине чуть подольше. А потом обернулся и посмотрел на нее через плечо чуть лукаво, — Чтобы ты почаще меня так гладила.

Каро притворно-сурово нахмурилась в ответ на это заявление и грозно переспросила:

— Куда-куда влипать нужно?

— В приятности, в приятности! — так же притворно-испуганно затараторил Дан, округлив глаза.

— Смотри, а то я тебе сейчас такое поглаживание организую! — ее рука угрожающе взлетела над полосатым седалищем страдальца. И опустилась!

Но не шлепнула, скользнула легонько над просеченной кожей и легла вдоль позвоночника, превращая обещанный шлепок в ласковое прикосновение. И Дан тихонько, еле слышно застонал от удовольствия.

Каро отложила полотенце и стянутые с Дана окончательно панталоны и присела на постель рядом с ним, внимательно рассматривая пострадавшие места.

— Ну ты и мастер влипать, скажу я тебе, — задумчиво поведала она. — Сидеть тебе до послезавтра не грозит.

— Надо же… — вдруг посерьезнел Даниэль, — кто бы мог подумать, что меня в шестнадцать лет… Каро, меня ведь даже в детстве никто… Он осекся, что-то вспомнив, повернулся на бок и тихо спросил:

— А это правда, что я тогда увидел, что тебя… — он не договорил, но они оба понимали о чем речь.

— Это когда ты несанкционированным подглядыванием занимался? — чуть подколола его Каро, и он порозовел. Но принцесса уже серьезно продолжила:

— Еще какая правда. Мне еще предстоит, кстати, с матушкой объясняться по поводу огнестрельных ранений и прочих эскапад без охраны… — она невольно передернула плечами и тут же улыбнулась:

— А тебя, свинятина ты такая, по три раза в день надо было, вместо завтрака, обеда и ужина! — и наклонилась, чтобы поцеловать свою «свинятину», ни мало не смущаясь нелогичностью такого поведения.

Но Дан на этот раз не принял нежности, чуть отстранился и удержал Каро за плечо.

— Каро, — сказал он тихо, но очень весомо, глядя ей прямо в глаза, — я никому, слышишь, никому не позволю тебя ударить. Даже, если это будет Ее Величество. Тем более… тот случай… — тут он смутился и все-таки отвел глаза. Ему до сих пор было больно вспоминать, как он подставил Каро под удар.

Каро на мгновение замерла, настолько… все происходящее было для нее непривычным. Она всегда, всю жизнь, отвечала за все и за всех сама. Это именно она защищала, оберегала, воспитывала, если надо. Честно признать, до этой секунды даже ее любовь к Дану была такой же — слегка покровительственной, полной желания защитить и уберечь.

И только в это мгновение она вдруг увидела его совсем другими глазами. Увидела не мальчика, нуждающегося в ласке и утешении, а…того, кто сам способен защитить и утешить. Эта перемена отразилась в ее глазах. как в самом лучшем зеркале. Как завороженная, она снова потянулась за его губами, на этот раз не дав ему шанса отстраниться.

А он и не пытался. Почувствовав в себе силу и все крепнущую уверенность, Даниэль положил ладонь на затылок девушки и решительно привлек ее к себе, накрывая ее губы своими. И следующую минуту они уже были очень далеко от замков, государственных интересов и компрессов.

Неизвестно, сколько времени все это продолжалось бы, а главное, чем закончилось. Но на их счастье (или несчастье???), кое-кто в замке уже проснулся, и этот кое-кто совершенно не обладал таким полезным качеством, как деликатность.

— Каро, ты уже… — Эрик влетел без стука и замер посреди комнаты с выпученными, как у рака, глазами. — Проснулась? — закончил он фразу совершенно обалделым тоном.

— Эрриик… — многозначительно протянул Даниэль, отрываясь от Каро, — тебе никогда не приходило в голову, что двери, особенно в комнате девушки, не только для того, чтобы в них врываться? Неплохо бы для разнообразия и постучать иногда…Чему ты их только учила, Каро? — обернулся он уже к девушке.

Насколько бы не был Эрик ошарашен или смущен, язык у него работал отменно, и как обычно быстрее головы:

— Валяться у нее в постели без штанов и целоваться она нас точно не учила! — выпалил он. — Только тебя…ой! — паршивец успел пригнуться, и брошенная Каро мокрая тряпка сочно шмякнулась о дверь над его головой.

— Тили-тили-тесто, бесштанный жених и невеста!!! — Донеслось уже из-за двери, с безопасного расстояния. — Щас каааак всем расскажууууу!