Императорский отбор

— Я бы не хотела, чтобы вы узнали, — Карина присела на край ванны, неотрывно глядя на разлитые по плитке лужи. Из-за подкрашенного алым оконного стекла казалось, что в комнате не так давно кого-то выпотрошили. — Потому что тогда вы не только перестанете со мной общаться, но и попросите принцессу о более жестоком наказании. Впрочем, так будет даже лучше: вся ваша симпатия — лишь иллюзия, возникшая из домыслов и неведения. Вы придумали себе идеальный образ, а на самом деле внутри этой милой оболочки — кровожадное чудовище. Однажды вы уже видели мой истинный облик, но не придали ему должного значения. А зря. Семь лет назад — сразу после обращения — я перебила треть своей деревни. Когда солдаты нашли меня, все вокруг выглядело, как после набега стаи вурдалаков. А я сидела среди изуродованных тел, вся в крови и с обезумевшим взглядом, и тихонько хохотала. И если бы за мной пришли не вампиры, а обычные люди — я убила бы и их. Без раздумий и сожалений.

— Почему ты это сделала? — сел рядом, хотя, признаться честно, стало малость не по себе — не каждому выпадает счастье искупаться с серийным маньяком.

— А какая разница? — она повернулась ко мне, и по щекам стекли первые слезинки.

— Принципиальная. Что случилось тогда — семь лет назад?

— После укуса я вернулась домой, — служанка вновь свесила голову. — Я не понимала, что со мной происходит. Мне говорили, что вампиры — это живые мертвецы, уродливые и злобные, как звери. Они встают из могил и нападают на людей, чтобы обглодать до костей. Но Вячеслав был не такой. Красивый, статный, с длинными волосами и чудесным голосом. Он не набросился на меня, как медведь — наоборот, был очень вежлив, галантен и обходителен, как самый настоящий дворянин. Думаю, понимаешь, почему глупая сельская девчонка сразу потеряла голову… Мы встречались около недели. Я тайком носила ему еду, не видя ничего необычного в том, что он просит свежее мясо. В его убежище был костер, и я думала…

Карина всхлипнула и закрыла лицо ладонью. Я подсел вплотную и приобнял за дрожащее плечо. Это ее немного успокоило, и она продолжила рассказ.

— Я влюбилась в него — влюбилась без памяти. Уже после узнала, что это — крайне важное условие для успешного обращения. И когда Слава предложил мне жизнь, о которой никто не смеет и мечтать, я подумала о браке, о загородной усадьбе, о дворянском титуле и тому подобной ерунде. Все, что нужно было сделать — позволить поцеловать себя в шею. Признаюсь честно, я буквально с первой встречи грезила о куда большем, но что такого в простом невинном поцелуе? Когда же он укусил меня, я в ужасе побежала домой. До последнего не верила, что мой возлюбленный — вампир. И не понимала, что со мной происходит. Почему бросает то в жар, то в холод, а сердце то рвется из груди, то замирает до полной остановки. Но зато остальные все прекрасно понимали. Мать с отцом первым делом привязали меня к лавке — точно перед поркой, а пороли меня нещадно, с особым наслаждением и за малейшую провинность. После сунули в рот серебряную цепочку, придушили связкой чеснока и побежали за старостой. По закону тот должен был сообщить о случившемся в тайную канцелярию — они бы сами во всем разобрались, но селяне… еще не очень-то доверяли новой власти. И решили поступить согласно дремучим суевериям — уложили в гроб, приколотили гвоздями к доскам и вогнали в сердце осиновый кол. Но то ли промахнулись, то ли я уже обрела бессмертие, но убить так и не получилось. Зато я помню каждый удар, Трофим, — Карина приложила пальцы к груди в том месте, где остался едва заметный шрам. — Каждый плевок в лицо. Каждое ругательство. Каждый брошенный камень. В том числе и руками родителей.

— Отвратительно.

— Но это не самое страшное. Между обращенным и обратившим образуется особая связь. Вячеслав не смог стерпеть моих мучений и бросился на помощь, несмотря на яркий полдень. Солнце не убивает нас мгновенно, но слепит и сильно ослабляет. Мы — ночные существа, и плохо видим днем.

Я кивнул — наверное, картина примерно та же, когда включаешь прибор ночного видения под яркой лампой.