Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906–1914 гг.

Благодаря тому, что все тяготились создавшимся положением, время шло медленно. К февралю наш старший офицер С.И. Зеленый не выдержал и по болезни был отпущен в продолжительный отпуск. Он надеялся, что больше уже не вернется обратно. Его временно заменил лейтенант Бошняк: удивительно милый человек. Он был тяжело ранен в Порт-Артуре и за свои подвиги награжден Георгиевским крестом. Ввиду слабости его здоровья суровые условия службы на «Амуре» ему были вредны и он тоже собирался списываться.

Больше всего возбуждал опасения сам начальник отряда, который иногда производил впечатление ненормального человека. Как-то раз, часа в три ночи, я был разбужен вахтенным унтер-офицером, который доложил, что начальник отряда меня срочно требует. Вообразив, что произошло что-то особенное, я быстро оделся и выскочил на палубу. Вахтенный начальник мне сообщил, что капитан 1-го ранга Иванов находится в помещении динамо-машин. Спустился туда. Вижу – Иванов стоит, весь красный и злой. Только он меня завидел, как набросился с криками: «У вас черт знает что творится, беспорядок, не потреплю» и т. д. и т. д. Выслушав его истерические выкрики, я стал оглядываться, чтобы понять, в чем дело: динамо работает исправно, в помещении безукоризненная чистота и вахтенный электрик на своем месте. Одним словом, все в порядке, и я удивленно посмотрел на Иванова. Увидев это, он со злобой повернулся в сторону электрика и оказалось, что он, войдя в помещение, застал его спящим. Безусловно, это был непорядок, но и ничего такого ужасного в этом не было, так как по ночам при малой нагрузке динамо никакого ухода не требовали, и неудивительно, что уставший за день электрик, разморенный теплотой, задремал. Но все же это не могло служить достаточным поводом к тому, чтобы меня вытаскивать по ночам из койки. Начальник отряда должен был бы на следующий день сказать командиру, и тот приказал бы электрика наказать.

Как я ни был возмущен отношением Иванова, я молчал, как требует того дисциплина, да и видел, что, если начну возражать, то в его ненормальном состоянии он дойдет до бешенства. Этим бы, надо думать, этот случай и кончился, если бы на грех, начавший подниматься по трапу Иванов не покачнулся, схватился случайно за горячую трубу парового отопления и ожегся. Это его уже окончательно вывело из равновесия, и он опять поднял крик. Что на корабле беспорядок, что я ничего не делаю, что он меня спишет с корабля и т. д. Накричавшись до хрипоты, и, наверно, в сознании исполненного долга, он ушел.

Мой бедный электрик стоял в отчаянии. Ему более всего было неприятно, что он так подвел меня, а именно ему я больше других доверял. Видя его раскаяние, я успокоил его, что «с кем греха не случается» и все обойдется. Мне было ясно, что будь капитан 1-го ранга Иванов в нормальном состоянии, он бы не устроил такого скандала из пустого случая. Распрощавшись с электриком и посоветовав ему больше не спать, я пошел ложиться, в надежде, что больше меня не будут беспокоить.

Однако этот случай я решил без внимания не оставить. На следующее утро с разрешения старшего офицера я пошел к командиру. На этот раз он встретил меня без своей обычной напыщенности, наоборот, как-то сконфуженно. Я ему передал рапорт о списании с корабля и заявил, что не могу допустить, чтобы начальник отряда позволял себе на меня кричать. Уже не говоря о том, что совершенно невозможно от меня требовать, чтобы я по ночам ходил проверять вахтенных электриков, когда я и так перегружен обязанностями сверх меры. Командир начал меня успокаивать и доказывать, что начальник отряда погорячился и отнюдь не хотел обижать, наоборот, он очень ценит меня и считает прекрасным офицером. Но я слишком был возмущен и поэтому не сдался на увещевания Степанова и просил дать законный ход рапорту.

Скоро меня пригласили к самому капитану 1-го ранга Иванову. Опять пришлось выслушать объяснения, что все вышло так, да не так, что мною вполне довольны и просят инцидент считать исчерпанным. Я согласился на это, так как мне казалось, что этот случай со мною послужит уроком для капитана 1-го ранга Иванова и в его отношении к другим.

Может быть, это так и вышло, потому что начальник отряда нашел другой выход своей энергии. Он начал по ночам устраивать различные тревоги. То спускался на лед и приказывал одному из часовых сделать выстрел. По инструкции это означало отражение злоумышленного нападения на один из кораблей отряда. Все должны были быть разбужены и вооружиться кто ружьями, а кто пожарными принадлежностями. То он переходил на какой-либо другой заградитель и приказывал быть пожарную тревогу. Команды со всех кораблей должны были нестись с пожарными принадлежностями на тот заградитель, где была пробита тревога. Изредка делать такие проверки было полезно и необходимо, но устраивать почти каждую ночь и отрывать людей от сна было бессмысленным и потому вредным.