Император Всероссийский

Несколько раз в XVII веке Москва вступала в борьбу со Швецией, но не имела удачи. Петр воспринял идею этой борьбы от отца и деда. Вместе с тем он усвоил и старую московскую стратегию. Обыкновенный московский план военных действий против шведов заключался в операции против Нарвы. Нарва влекла к себе как порт, ближайший к русским рынкам. Кроме того, взятие Нарвы, по мнению русских стратегов, обеспечивало обладание всем берегом на восток от этой крепости, сразу отдавало в руки русских всю Ингрию. Как только Петр начал готовиться к Шведской войне, он предпринял тайные разведки именно в Нарвском направлении и армию свою направил прямо под Нарву.

Известно, что произошло в ноябре месяце 1700 года под Нарвой. Русская армия была разбита; регулярные полки, ее составлявшие, требовали долгой работы над восстановлением их состава и снабжения. Утраченную под Нарвой артиллерию надобно было создавать вновь. Против шведов могла действовать только дворянская конница старого строя да иррегулярные инородческие и казачьи отряды. Принято думать, что в ближайшие годы (1701–1702) главным театром военных действий стали те места на Западной Двине, где действовал шведский король Карл против саксонской армии и русского вспомогательного корпуса. Лифляндию же с Ингрией считают местом второстепенных стычек, в которых шведский отряд Шлиппенбаха несколько раз подвергался разгрому от превосходных русских сил Шереметева. Рассеивая войска Шлиппенбаха, Шереметев преследовал одну цель – разорение края и взятие укрепленных замков. Какого-либо сложного плана в русских действиях здесь не наблюдают.

Между тем можно предполагать, что такой план существовал. Его создание и выполнение, принадлежавшее самому Петру, было первым проявлением военного таланта Петра. Под Азовом Петр сражался в рядах своих войск, ходил под пулями и наводил пушки; в какой мере там он был стратегом, не видно. Под Нарвой его в день битвы не было, и нам неизвестны причины, по которым он тогда уехал от своей армии. Но тотчас же после Нарвы он явно вступает в ту роль, которую играет все последующее время. Он – верховный распорядитель всех военных действий и соединенных с ними хозяйственных операций и дипломатических сношений. Через две недели после Нарвского поражения он посылает Шереметева «ближних мест беречь для последующего времени и итить вдаль для лучшего вреда неприятелю (в Лифляндии)». В то же время с исключительной энергией он восстанавляет разбитые полки и готовит пушки, «поспешает артиллерию, как возможно: время, яко смерть», по его словам.

В начале 1701 года он едет на свидание со своим союзником саксонско-польским королем Августом Вторым и всю зиму 1700–1701 года ведет переговоры с разными европейским державами, стараясь отовсюду, откуда только можно, получить содействие и помощь. И в то же время в его голове зреет план возобновления военных действий в Ингрии на новый манер, не повторяя удара на Нарву. В мае 1701 года семи ладожанам, ходившим по Ладожскому озеру и по Неве до моря, был предъявлен чертеж Ижорской Земли, и они, смотря на чертеж, подробно описывали путь от города Ладоги, от Волховского устья, озером и Невой до самого моря. В то же время новгородские дворяне Кушелев, Бестужев и князь Мышецкий дали столь же подробную «роспись пути горнему», то есть описание сухопутной дороги от города Ладоги к Невскому устью. Эти сведения были необходимы потому, что Петр задумал устроить в городке Ладоге операционную базу для действий в направлении Невы и моря. Решение это было принято в первые же месяцы после поражения при Нарве, и в течение целого года в Ладогу свозилась артиллерия и всякие запасы. Можно думать, что Петр намеревался начать поход от Ладоги весной 1702 года; но вести о том, что шведы собираются напасть на Архангельск, заставили Петра отправиться туда спешно в апреле 1702 года в сопровождении гвардейских полков.

Староладожская крепость

На Белом море царь провел все то время, когда можно было опасаться появления там шведской эскадры, а затем – так как шведы не пришли – он в августе двинулся в Ладогу «прямым» путем, через леса и болота от Нюхчи на Белом море к Повенцу на Онежском озере. В середине сентября 1702 года он был уже в Ладоге, причем перетянул с Белого моря на руках своих солдат два морских суденышка (яхты), надо думать, на образец для постройки таких судов морского хода на реке Свири, на «Олонецкой верфи», которая тогда была устроена в Лодейном Поле. К этому времени в Ладогу были уже стянуты пушки, артиллерийские запасы, шанцевый инструмент и провиант; там же находился с войсками князь Репнин. Авангард русский стоял на реке Назии, вблизи шведской крепости Нотебурга (нынешний Шлиссельбург). Туда же Петр вызвал и Шереметева, находившегося до того времени в Пскове.[14]