Император Владимир

В следующие два часа великие князья оживлённо обсуждали нюансы поставки в Испанию крупнокалиберных морских пушек, которые снимались с вооружения российского флота в связи с появлением орудий системы Канэ. Поначалу высокородные контрабандисты намеревались предложить испанцам широкий спектр артсистем, однако быстро выяснилось, что флот располагает скромным количеством устаревших восьми- и шестидюймовых пушек, теоретически подлежащих списанию. Прочая артиллерия, по сути, представляла собой металлолом четвертьвековой давности, который можно было спихнуть каким-нибудь африканским племенам, но никак не потомкам конкистадоров-завоевателей Америки.

Вздохнув, «семь пудов августейшего мяса» констатировал, что испанцам придётся довольствоваться парой десятков более-менее современных орудий и устаревшими минами Герца. Владимир Александрович слегка огорчился, но пообещал наскрести в арсеналах армии некоторое количество крупнокалиберных мортир и пушек, пригодных для береговой обороны. Плюс всякий старый хлам вроде митральез и берданок с несколькими боекомплектами на каждый ствол.

Забегая вперёд, скажем, что Испании не помогли контрабандные поставки оружия, организованные великими князьями. Потомки конкистадоров проиграли войну, потеряв боевые корабли и заморские территории. А на небольшие расхождения по времени Муромцев не обратил никакого внимания, так как он изначально не помнил дат решающих сражений с точностью до дня.

Опасения Алексея Александровича оказались напрасными. Николай не стал вымещать свою досаду и гнев на ни в чём не повинном вице-адмирале, которому не повезло оказаться игрушкой в руках близких родственников императора. Управляющий Морским министерством остался на своём посту, а огорошенный аппетитами флота министр финансов был вынужден изыскивать в бюджете кругленькую сумму денег.

Всю следующую неделю Владимир Александрович посвятил своему новому детищу – банку. Совершенно не сомневаясь в том, подпишет ли племянник указ о создании нового финансового института – подпишет, никуда царь не денется, – великий князь пригласил в свою резиденцию нескольких интересных господ. Приглашения были разосланы заранее, примерно за месяц до описываемых событий.

В назначенное время в особняк Владимира Александровича прибыли четверо дорогих гостей и сопровождающие их лица в количестве семи персон. Хлебосольный хозяин, не мешкая, усадил всех за стол – отобедать, как говорится, чем бог послал. Во время обеда, как и следовало ожидать, разговор крутился вокруг всяческой общепринятой ерунды.

Гости присматривались друг к другу любезничали с великим князем, нахваливали поданные на стол блюда, в принципе, догадываясь, что произойдёт дальше.

Власть имущие, как известно, во все времена обожают выколачивать из своих подданных драгметаллы и прочие материальные ценности. Мысленно чертыхаясь, господа капиталисты прикидывали про себя, во сколько десятков или сотен тысяч рубликов им обойдётся то или иное блюдо, которыми их потчует улыбающийся хозяин.

По завершении обеда великий князь попросил четвёрку избранных проследовать в его кабинет для приватной беседы, совмещённой с коньячком и разными там плюшками с чаем и кофеем. Сопровождающие лица перешли в соседний зал, где им предстояло скоротать какое-то время в компании граммофона и богатого бара с самыми разнообразными винами и другими спиртными напитками.

Представим, наконец, тех, кто был приглашён в кабинет Владимира Александровича.

Начнём с самого старшего по возрасту господина – с барона Гинцбурга Горация Осиповича, золотодобытчика, представителя рода еврейских банкиров Гинцбургов (антисемитам топать ногами и ругаться матом). Полагаю, нет необходимости в подробностях объяснять, каким бизнесом занимался барон Гинцбург и с кем он водил дружбу в своей жизни. Умеющие думать собственной головой уже всё прекрасно поняли, а всем прочим нет смысла рассказывать про мировую финансовую мафию – в представлении глупцов миром рулят болтуны-политики всех мастей.

Следующим по возрасту шёл Александр Фёдорович Второв – основатель товарищества «А. Ф. Второв и сыновья», а также отец Николая Александровича Второва. Последний являлся достойным продолжателем дела своего отца и в ближайшем будущем должен был стать одним из самых богатейших людей России.

Далее следовал ещё один представитель хитромудрого еврейского народа (антисемитам впадать в истерику и скакать на майдане) – московский банкир Поляков Лазарь Соломонович. Возведённый недавно в потомственное дворянство, Лазарь Соломонович приходился родным братом Якову Соломоновичу Полякову, также занимавшемуся банковским бизнесом.

Наконец, самым младшим был Павел Павлович Рябушинский – старший сын Павла Михайловича Рябушинского, старовера по вероисповеданию, основателя известной династии Рябушинских. Павел Павлович оказался в числе избранных, можно сказать, случайно: его отец не смог приехать по состоянию здоровья, о чём с извинениями сообщил Владимиру Александровичу с неделю назад.