Император Владимир

Детальное обследование повреждений броненосцев показало, что прямые попадания британских 305-миллиметровых снарядов создавали жутко смотревшиеся пещерообразные пробоины, но в целом разрушения носили локальный характер. Причину данного эффекта определили во взрывчатом веществе, которым снаряжались вражеские боеприпасы. Англичанам ни разу не удалось добиться сквозного пробития брони башен и барбетов ГК и главных бронепоясов, но четырнадцати двенадцатидюймовых снарядов хватило, чтобы «Полтаве» и «Петропавловску» понадобился сухой док, а «Севастополю» – замена орудийного ствола ГК в кормовой башне.

А тут ещё, словно назло, к Аландским островам подтянулась солидно смотревшаяся шведская эскадра из восьми броненосцев береговой обороны и десятка миноносцев. Покрейсировав пару суток в нейтральных водах, потомки викингов удалились к собственному побережью.

* * *

«Наварин» Лебедева присоединился к эскадре Витгефта за пару дней до объявленного Британией ультиматума. О самом ультиматуме контр-адмирал с каперангом узнали спустя двадцать часов после его объявления, когда из Пирея пришёл германский бронепалубный крейсер «Ундина». На его борту находился российский военно-морской агент в Греции, который доставил Витгефту опечатанный сургучом пакет.

Прочитав приказ Адмиралтейства, Вильгельм Карлович изменился в лице и передал документ новоиспечённому младшему флагману – Лебедеву. Иван Николаевич взволновался не меньше своего нового начальника, но приказ есть приказ, и его следовало выполнять.

Тепло попрощавшись с немцами – командир «Ундины» имел приказ из Берлина идти в Полу, чтобы укрыться в союзном порту, – Витгефт стал готовить эскадру к переходу до Спроса. Подготовка заняла часа три, после чего русские тремя отрядами покинули бухту Суда.

Практически сразу же у эскадры вырос хвост в виде британских крейсеров «Латона» и «Сцилла», к которым чуть позднее присоединились однотипные «Най-яд» и «Интрепид».

Англичане следили издали, не предпринимая никаких враждебных действий, и периодически телеграфировали что-то по радио. Это было очень плохо, так как, по сведениям разведки, у берегов Кипра находились «Цезарь», «Ганнибал» и «Илластриес», а в Александрии – четыре броненосца и шесть крейсеров. Остальные силы британского Средиземноморского флота не покидали Мальту.

К Спросу подошли после восхода солнца и до полудня прождали неприметный греческий пароход; тот выжимал узлов девять, не более. На борту судна находился офицер-шифровальщик российского посольства в Афинах, лично в руки вручивший Витгефту инструкции Владимира Александровича.

Ознакомившись с ними, контр-адмирал воспрянул духом – царь полностью доверял ему. Ему, Лебедеву, и тысячам моряков Средиземноморской эскадры. Честно предупреждая, что шансов на успех в предстоящей операции не столь уж много, император просил – именно просил! – не посрамить честь русского флота.

Обсудив ситуацию со своим младшим флагманом, Вильгельм Карлович разделил эскадру на три отряда. В первый вошли «Николай I», «Александр II» и «Наварин», во второй – броненосцы береговой обороны, в третий – броненосные крейсера. За русскими по-прежнему зорко наблюдали «Латона» и «Найяд».

За пару часов до заката все три отряда двинулись в путь в разных направлениях, а после захода солнца корабли рассыпали строй и разошлись каждый своим курсом – другого варианта отрыва от более быстроходных «лайми» Лебедев с Витгефтом не придумали.

Британские крейсера сразу же заметались, не зная, за кем следить и кого преследовать в лабиринте островов Эгейского моря. В эфире то и дело трещала морзянка, а под утро к поискам присоединилась эскадра контр-адмирала Хедворта Лэмбтона – броненосные крейсера «Ланкастер», «Саффолк», «Монмут» и «Бедфорд».

В 15:00 следующего дня в десяти милях восточнее Лемноса собрались «Николай I», «Александр II», «Наварин», «Нахимов», «Мономах», «Апраксин» и «Сенявин». В точку встречи не пришли «Ушаков» и «Донской», сообщившие по радио, что их сопровождают англичане. Точнее, сопровождали «Донского», который к компании с «Найядом» и «Сциллой» кружил в районе архипелага Северные Спорады.

«Ушаков» же силился не отстать от тройки вражеских броненосцев, спешивших к Дарданеллам; соединение уже находилось на траверзе Хиоса. Радиостанция «Ушакова» периодически передавала курс и скорость «лайми», а во время последнего выхода в эфир сообщила, что с юга накатываются два быстроходных британских крейсера. В связи с этим капитан 1-го ранга Миклуха информировал, что поворачивает на запад, к побережью греческого острова Евбея.

Не мешкая ни минуты, Витгефт разослал командирам кораблей пакеты с откорректированным согласно обстоятельствам планом прорыва через Дарданеллы. Набирая ход, эскадра двинулась на восток.

Как только подошли на отмеченную в плане дистанцию, «Апраксин» сбросил ход и отвернул в сторону, чтобы ввести в дело обе башни. Загрохотали десятидюймовки, накрывая укрепления Кум-Кале. Показавшийся со стороны азиатского берега турецкий миноносец спешно обратился в бегство.