Император Вечерних Звезд

Я ловлю ее запястье и провожу большим пальцем по королевскому клейму на ее коже. Полумесяц выглядит нелепо — выжженным на красной плоти.

— Скажи мне, — задаю я вопрос, изучая клеймо, — ты бы предложила мне себя, если не принадлежала бы короне?

Женщина подается вперед.

— Скажи мне, ты бы сидел здесь, ожидая битвы, если бы не принадлежал короне?

Я высвобождаю ее руку и внимательно смотрю на нее. У нее язык острее, чем у некоторых фейри, которых знаю, но ее черты едва ему под стать. Широкие глаза, сердцевидная форма лица и гладкая, цвета слоновой кости кожа, обрамленное ярко-рыжими волосами. Очень милое личико, очень красивое, невинное лицо.

— Справедливо, — отмечаю я.

Я смотрю на нее еще немного. Она возбуждает во мне любопытство. Хотя я и провел годы, спасая смертных, мне никогда не приходилось разговаривать с одним из них. А теперь вот, сижу, удивленный тем, что эта женщина действительно может привлечь мое внимание своей речью.

Принимая решение, я киваю уже на пустое место рядом с собой.

— Не хочешь присоединиться?

В ответ смертная начинает садиться мне на колени.

— Нет.

Я, может, хочу только поговорить с этой человеческой женщиной, но не желаю, чтобы она трогала меня. Не хочу, чтобы никакой человек не трогал меня. Кроме одной…

Циничная улыбка почти скользит по полуобразованной мысли; по-видимому, я храню себя для смертной невесты. Как эксцентрично.

Женщина все-таки усаживается напротив меня и хватает рядом стоящий эль, который оставил один из солдат. Она поглядывает на меня, пока делает глоток.

— Откуда ты? — спрашиваю ее, заостряя взгляд.

Женщина ставит напиток на стол.

— Ты действительно хочешь поговорить? — Она выглядит удивленной.

— Если желаешь что-то иное… — Я указываю вокруг себя, где осталось еще несколько солдат. Я уверен, кто-то согласится на то, что она предлагает.

Ее взгляд пробегается по комнате, прежде чем вернуться ко мне.

— О чем ты хочешь поговорить?

— Ты же развлекаешь. Вот и скажи мне.

Я буду засранцем. Мне плевать. Не так я рассчитывал провести последнюю ночь здесь.

— К всевозможному удивлению, мне не платят за разговоры, — говорит она.

— Тебе ни за что не платят. — Еще один хамский комментарий, но он также и правдив.

Ее глаза сужаются.

— Как твой ч…?

— Скучно, — прерываю я ее.

Женщина выглядит оскорбленной. Хрупкое человеческое эго.

— Как ты стала рабом? — интересуюсь я.

— Меня похитили, когда я была ребенком. — Так она подменыш.

— А затем?

— … А затем я была воспитана, чтобы ублажать фейри.

…Ложь…

Я сужаю взгляд.

— Нет, не была.

Она мнется.

— Нет, — соглашается женщина. — Не была. Хозяйка учила меня всем вещам, которым не учат рабов

— Так как ты тут оказалась? — интересуюсь я.

— Хозяйка умерла, не освободив меня. Когда ее имущество выставили на аукцион, меня продали короне, и вот я здесь.

Она приподнимает брови, увидев мой военный обруч.

— Награжденный солдат. Что ты сделал, чтобы получить браслет?

Далеко на вражеской территории ослепительный свет сжигал мне глаза. Кровь лилась из множества ран. Я был окружен со всех сторон. Магия выливалась из меня, пожирая врага, таща в ночь то, что раньше принадлежало дню.

Я делаю глоток эля.

— Убивал тех, кого просили.

Она изучает мое лицо.

— Так ты встречался с королем?

Я пялюсь в кружку.

— Он был далеко, когда меня награждали. — По крайне мере, мне так сказала правая рука короля, когда тот и не-король вручили мне бронзовый браслет. Скорее всего, Галлегар либо спал у себя в гареме, либо убивал невиновных. Можно лишь гадать, что ему нравится больше.

Рука сжимает кружку из-за воспоминаний. Я был уже готов прикончить его. Как часто хоть какому-нибудь солдату дается такая возможность?

Женщина откидывается на спинку сиденья.

— Хм. — Она смотрит на клейменую кожу. — Я видела его однажды. — А затем смотрит на меня. — Он был ужасно похож на тебя.

Доверился человеку быть замеченным.

Я расслабляюсь, становясь вялым.

— Тогда он, должно быть, тот еще привлекательный дьявол.

Она медленно кивает, и взгляд ее устремляется куда-то в пространство.

— Да. Но в его чертах было нечто жестокое. Что-то в его глазах и устах. — Женщина подносит руку к своей челюсти, отвлеченно пробегаясь пальцами по ее краю. — Можно было сказать, что он тот, кто любит убивать. — Она моргает, возвращаясь в настоящее. — Не как ты.

Я приподнимаю бровь.

— И что это должно значить?

Ее глаза слишком проницательны.

— Я повстречала достаточно солдат, чтобы различать тех, кто любит бойню, а кто просто терпит ее… или я ошибаюсь на твой счет?

Не ошибается, и тот факт, что смертная может читать меня так хорошо, потрясает. Либо мне нужно больше работать над контролем эмоций, либо она более наблюдательна и умна, чем я ранее оценил ее.

Музыка и смех снаружи затихают. Я отворачиваюсь от человеческой женщины, вздергивая головой, чтобы получше слышать. Проходят секунды, и начинаются крики.

Стул со скрежетом отодвигается назад, когда я встаю, высвобождая меч.

— Что происходит? — спрашивает женщина.

Другие солдаты в палатке оглядываются вокруг, ощущая что-то в воздухе. Я скармливаю немного магии тьме.

…враг…

…среди вас…

Дерьмо.