Император Терний

Вперед, по широким улицам Вьены, на обширную Западную улицу через Западные ворота. Величие, окружающее со всех сторон, магически действовало на Челлу. За свою долгую жизнь она ничего не видела вблизи. Ей принадлежали кладбища и болота, кости забытых людей и надгробья, возведенные в память о них. Перед лицом таких творений рук человеческих она чувствовала себя маленькой и грязной, собирательницей костей, ночным кошмаром.

— Мертвый Король создаст здесь город мертвых.

Говоря это, она чувствовала себя лучше. Не то чтобы ей хотелось вечно жить среди выходцев с того света — жизнь пульсировала в ней, и от такой мысли желудок сводило — но чудеса Вьены неизъяснимо оскорбляли ее существование, и она предпочла бы увидеть их обращенными в прах, чем пережить суд пустых окон города.

Мимо них проследовал другой отряд Гвардии, как раз когда они приближались к месту, где Западная улица вливалась в огромную площадь. Несколько сот человек, может, тысяча, они скакали во весь опор во главе с лордом-главнокомандующим. Мертвый Король упоминал лорда Хеммета, говорил о плаще и жезле — знаках его отличия. Человек, которого должно остерегаться.

На подступах к дворцу казалось, что купол никогда не станет ближе, что его размер по мере их продвижения меняется от невероятного к невозможному. В какой-то момент примерно на полпути между далекими особняками и громадой дворца на мостовой показалась кровь. Здесь явно пытались убрать, но запах резни не спрячешь. Карета запульсировала темной радостью, это быстро прекратилось, но хватило, чтобы лошади начали спотыкаться и испуганно подпрыгивать. Потенциальный враг стерт с лица земли. Ветер все еще нес удачу с запада.

Войско Челлы остановилось у казармы слева от Ворот Империи, последней незаполненной. Солдаты свернули с пути лишь в последний момент и проехали в большой проход перед воротами. Тонкая золотая линия дежурных гвардейцев пришла в смятение — их товарищи спешивались у главного входа. Прежде чем они успели что-то сказать, нежить вышла из кареты, и все внимание переключилось на нее. Гвардейцы смотрели так, как обычно смотрят на кровавый обрубок, на месте которого был палец.

50

— Все пройдет быстро.

— Да уже сто двадцать восемь лет как тянется, король Йорг, — сказал Тэпрут. — А мы и близко не подошли к тому, чтобы выбрать императора. Что бы там ни выдала эта Конгрессия, быстро точно не закончится.

— У нас нет времени. Разве не чувствуешь?

Словно барабанный бой, во мне стучало: «опасность, опасность, ближе, ближе».

Тэпрут вытаращил глаза, явно не понимая меня.

— Нас охраняет Гвардия…

— Надо быстро. — Я пробежал взглядом по толпе, богатой и могущественной. — Кто возглавляет самую большую группировку?

— Я бы сказал, что это ты. Гляди! — воскликнул он, замешкавшись.

— Ну хорошо. А следующую?

— Царь Молион, Красная Королева и Костос из Королевств Порты. Твой отец также пользовался немалой поддержкой.

Я заметил в толпе своего деда и Миану рядом с ним.

— Молион сломлен, его союзники будут искать новые связи. Королева не в счет… Тогда Костос. Найди его.

Я отчего-то ожидал, что он будет похож на павлина, но Костос был выше меня ростом, сложен как воин, с ног до головы закован в начищенную стальную кольчугу с тонкой работы эмалевым изображением на кирасе — черный корабль на фоне пылающего солнца.

— Существуют ли законы касательно приближения к трону? — спросил я.

— Что? Нет, не думаю. Любой дурак знает, что приближаться не стоит. — Неловкость, испытываемая доктором, исходила даже от кончиков его пальцев, теребящих волосы, пуговицы, завязки.

Я подошел к помосту, достаточно медленно, Тэпрут суетливо поспешил вслед. Два шага по ступенькам — и я у трона.

— Надеюсь, ты слышишь меня, Фекслер. Хочу знать, сможешь ли ты ради меня раскрыть двери и зажечь свет. Если не можешь, тогда — ну, не знаю, в чем тогда была цель моего последнего визита.

Я говорил тихо, чтобы это можно было принять за молитву.

На миг вокруг меня вспыхнула иллюминация — совсем немного и буквально на мгновение, словно сверху, над головой, прямо над троном, потолок засиял чуть ярче. Я вспомнил, как в подвалах дедовского замка Фекслер вел меня своим путем с помощью гаснущих ламп. Уверен, четыре года назад у Фекслера были более весомые причины явиться сюда, физически, а не плыть по своему тайному океану. Может, я провел его через стены, которые сам не видел. И, может статься, тем, что Вьена еще не обратилась в ядовитую пыль, мы были обязаны его присутствию — но что бы ни двигало Фекслером, на данный момент меня более всего волновали свет и двери.

— А ты услышишь меня, когда бы я ни заговорил?

Снова вспышка.

— Ты, мальчишка!

Костос перегородил мне дорогу, ощерившийся, негодующий.

— Мальчишка? — Я-то надеялся, это он.

Теперь настала очередь Костоса упрекать меня. Среди королевских особ порядок взаимных клевков так же строг, как среди цыплят.

— За этим мальчишкой двадцать шесть голосов, Костос Портико. Возможно, тебе лучше называть меня королем Йоргом, а потом увидишь, что может убедить меня сделать тебя императором.