Император (СИ)

Кроме того, сухопутные путешествия на такие расстояния в каменном веке сопряжены с опасностями. Стал ли бы я сам искать неизвестных мне людей, окажись на месте немцев? Нет, не стал бы. Вместо этого, я бы подготовился бы к возможному вторжению с моря, чем отправлять экспедиции в разные стороны. Ведь, теоретически, корабль мог прийти и с территории Египта, а это расстояние практически непреодолимо, с учетом дикарей и хищников.

О мирном сосуществовании с немцами, не могло и быть речи. Против немцев как нации, я ничего не имел. Но здесь были фашисты, проигравшие во Второй Мировой войне, и жаждущие реванша. Конечно, среди них были и простые матросы, возможна и обслуга, но какой вес они будут иметь в нацистском обществе. После недельного размышления, решил забыть о фрицах, как об угрозе. В ближайшие сотни лет, вряд ли они продвинутся так далеко на запад, чтобы представлять для нас угрозу. Учитывая немецкую любовь к Родине, их экспансия скорей всего пойдет на север, в сторону Рейна и Дуная.

Отдохнувшие и повеселевшие люди, две следующие недели на корабле перенесли безропотно, лишь вздыхая, когда на берегу показывались животные. На семнадцатый день после остановки в бухте, мы снова решили отдохнуть пару дней на суше. Для этого, я выбрал по атласу место, где мечтал побывать в свое время: Венецию. В каменном веке, место где будет располагаться этот сказочный город, не было затоплено, хотя береговая линия здесь была ниже. На суше встретились следы лагеря дикарей, даже нашлись обломки копий с каменными наконечниками. С животными здесь было туго: добыли всего двух оленей и трех диких свиней. Вероятно, дикари и ушли отсюда по причине опустения кормовой базы.

На обследование восточного побережья Италии, ушло десять дней. Двадцатого марта, «Катти Сарк» бросила якорь в бухте, расположенной в «каблуке итальянского сапога». Снова дал людям два дня отдыха, дав вдоволь поохотиться на зайцев и косуль, водившихся здесь в избытке. До Генуи или поселения Урха, оставалось около тысячи трехсот километров. Этот путь планировал проплыть без остановок, если не будет непредвиденных ситуаций. Был соблазн обойти Мальту, обследуя ее берега, но эту мысль пришлось отбросить. Плавание мне самому настолько надоело, что я уже готов был плыть в Максель напрямую, оставив неисследованным западное побережье Италии.

Двадцать второго марта, «Катти Сарк» вышла из «итальянского каблука, чтобы преодолеть оставшиеся тысяча триста километров. Впреди меня ждет Пабло, с его горячим желанием влиться в ряды Русов. И там же находится молодая будущая жена Михи, пора парню обзаводиться семьей, в этом году ему стукнет двадцать лет. По местным меркам, Миха уже засиделся холостым.

Дважды пришлось пристать к берегу, заметив брошенные стоянки дикарей. В одном случае стоянка оказалась кроманьонской, во втором-неандертальской, так по крайней мере, посчитал Санчо. В обоих случаях, стоянки располагались рядом с источником пресной воды, где и мы пополнили запасы. Воды у нас было предостаточно, но через неделю, вода в наших бочках начинала отдавать тухлятиной. Все мои попытки сохранить воду свежей, к успеху не привели. Свежей вода сохранялась только в глиняных сосудах, но они были ломкие и большой запас воды в них держать не получалось.

Ветер нам благоприятствовал: четвертого апреля, за несколько дней до очередной годовщины моего приземления, впереди показалась знакомая бухта. Урха издалека заметили корабль, на берегу царило оживление. Фигуру Пабло я заметил издали, он суетился на берегу, отдавая распоряжения. Несмотря на то, что ему шел шестой десяток лет, Мендоса был активен, а его глаза лучились теплотой, когда я отвечал на его рукопожатие.

— Макс Са, я так ждал тебя. Мне надо многое рассказать.

— Расскажешь, я задержусь здесь на пару дней, — пока мы шли к моей резиденции-крепости, выстроенной специально для меня, Урха встречали меня полупоклонами. В резиденции вовсю хозяйничали три женщины, среди которых ярким цветком выделялась красавица Иока, дочь Пабло. Мендоса не забыл о нашем уговоре насчет женитьбы Михи на Иоке. Молодые видели друг друга, когда Миха возглавил спасательную операцию. Сын согласился с моим предложением, насчет кандидатуры жены. Что касается Иоки, у женщин в каменном веке не принято спрашивать согласия, но судя по тому, что она хозяйничала в резиденции, девушка знала о предстоящем событии.

Увидев меня, Иока слегка потупилась, подтвердив мои подозрения насчет предстоящей свадьбы. На какой-то момент, я даже позавидовал сыну: мексиканская и кроманьонская кровь дала девушке очень красивую внешность и невероятно привлекательную фигуру. Кончено, все мои жены были красивы по-своему, но Иока явно превосходила любую из них.

— Макс Са, — все три женщины обозначили поклон, расступаясь передо мной.

— Как ты, Иока? — обратился я к будущей невестке. Девушка залилась краской, растерявшись. Посмотрев на отца, еле слышно выдавила:

— Доброй охоты, Макс Са, — вызвав улыбки у меня и у американцев.