Император (СИ)

«Катти Сарк» проследовал дальше, матросы по команде Тиландера поднимали дополнительные паруса, чтобы воспользоваться попутным ветром. Дельта Нила стала заметно шире, чтобы добраться да ее восточной границы, пришлось плыть около восьми часов. Здесь, у восточной границы дельты реки, впервые заметили дикарей. Поселение нельзя было назвать большим и основательным: около двух десятков хижин были походные. Походные хижины ставились по-другому и всегда имели вид навеса, с тремя закрытыми сторонами и оной пустой. Предназначались они скорее, как укрытие для солнца и от непогоды. И костры всегда разжигались снаружи от хижин, когда племя находилось в походе.

При виде корабля, изумленные дикари попятились назад и скрылись в ближайших кустарниках. Останавливаться здесь не было никакого смысла: все свидетельствовало о том, что это племя мигрирует на север. Через два дня пути, пришлось свернуть на север: до Плажа оставалось примерно три-четыре дня пути.

Когда на четвертый день пути на север, впереди показались горы, где в свое время обитало племя Нига, сердце защемило от воспоминаний о Мии.

— Мал, здесь жило племя твоей матери, пока она не приплыла ко мне, — вытянув руку, оказал сыны на вершину горы, где окружённые Нига отражали атаки черных.

— Я не помню этих мест, — признался Мал, проследив за моей рукой.

— А Плаж помнишь?

— Помню, но немного.

— Завтра будем в Плаже, вернее там, где раньше был Плаж. Не думаю, что там что-то осталось как прежде.

— Домна должна была остаться, — включился в разговор Лайтфут, — после стольких плавок металла, она превратилась в камень, стены стали наподобие камня, — пояснил американец, заметив мой взгляд.

— Найдут ее археологи десятки тысяч лет спустя и будут гадать, откуда она появилась. Это если наша цивилизация погибнет. А если сохранится, упоминание о Плаже, законспектировано в моих дневниках, что хранятся в Макселе. Как и упоминание о двух прекрасных людях, сошедших с неба на колеснице.

Лайтфут покраснел, и сконфуженно пробормотав благодарность, исчез за мачтой.

Плаж оказался обитаем: бросив якорь в ста метрах от берега в старой бухте. Я напрасно всматривался в дикарей на берегу, пытаясь увидеть миндалевидные глаза Выдр. На берегу грозно потрясали копьями и дубинами незнакомые люди. Даже с нашего места было видно, что бывшая кузня Лайтфута превращена в святое место: вокруг четырехметровой домны, стояли полукругом колья, утыканные человеческими черепами.

— Макс Са, высадимся, разгоним этих дикарей? — Бер был напряжен словно пружина. Получи он команду, бросится вплавь, не дожидаясь спуска шлюпок.

— Зачем, нет смысла, — остудил я сына, — мы сюда не планируем возвращаться, по крайней мере в ближайшие годы. Убьем этих, придут другие. Пусть живут, пока один из моих потомков не решит прибрать эти места к рукам. Герман, поднимай якорь, нам надо попасть на Кипр. Впереди у нас Родос, Корсика и все северное побережье Средиземного моря.

Уход парусника дикари восприняли как свою победу: вслед нам несся воинственный клич. Каких-то двадцать лет, и мои Русы стали существенно цивилизованнее. Крики дикарей они встречали с усмешкой, вполголоса переговариваясь. Иногда, человеку нужно совсем мало времени, чтобы стать цивилизованнее, и еще меньше, чтобы одичать.

Погода нам благоприятствовала, уже с первыми лучами солнца показался Кипр, над которым клубился дым, застилая часть горизонта. Было ощущение, что весь остров горит, но это оказалось извержение вулкана. Активная фаза извержения, вероятно подходила к концу, но лавовый поток поджег реликтовые леса. Вся восточная часть Кипра, там, где располагался Кипрус, была объята пламенем. А на горной вершине, что возвышалась за Кипрусом, появилась новая двуглавая гора.

— Герман, идем на север вдоль побережья Кипра. Если люди спаслись, они должны были уйти подальше от гор.

— Понял, босс, — кивнул американец, меняя курс. Единственным местом, максимально отдаленным от вулкана, была длинная вытянутая полоска земли, уходящая на север. Она начиналась после полей, где мы сажали пшеницу и продолжалась пару десятков километров. Если кто и выжил, этот узкий мыс уходящий в море, был единственным безопасным местом. И именно туда шел наш корабль, смотря на объятый огнем остров, бывший для нас вторым родным домом после Плажа.

Глава 28. Попадос

Родос показался на пятые сутки, после того как мы провели спасательную операцию на Кипре. Как я и предполагал, население Кипруса ушло на север, спасаясь от пожаров, вызванных извержением вулкана. Стоит ли говорить о радости горожан, увидевших в море корабль. После спасательной операции, затянувшейся на целый день, на палубе «Катти Сарк» невозможно было протолкнуться. Всего на борт корабля перевезли сто сорок два человека, включая грудных младенцев. Извержение, и пожары, унесли жизни сорока пяти человек, погибших от раскаленной лавы и удушья, вызванного пожарами. Русы никогда раньше не видели извержения, а поток огненно-красной лавы был таким красивым, что пока лава не достигла города, никто и не помышлял о бегстве.