Император полночного берега

– Да, – кивнул Дорион. – Те, кто его видел, говорят, что он похож на каданга.

– У кадангов тоже нет таких имен, – мрачно заметил светловолосый.

– Это уж тебе лучше знать. Арамеи любят все переиначивать на свой лад. Наверняка и его имя исковеркали как им проще.

– С чего же ты решил, что он не грабит? – спросил молодой легионер.

– Люди говорят. Все захваченные земли он отдает тем, кто на них живет, и не устанавливает никаких налогов.

– Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Узнаем, когда его армия будет здесь.

– Думаешь, мы его не остановим?

– Ему покорились Хорум и Келенган. Ваш сброд не продержится даже до полудня.

– Это мы еще посмотрим! – запальчиво выкрикнул легионер.

Дорион пожал плечами.

– Посмотрим.

Он пристальней вгляделся в лицо паренька и спросил:

– Мы не встречались раньше? Кажется, я где-то тебя видел. И, по-моему, это было довольно давно.

– Да и твое лицо кажется мне знакомым, – согласился легионер. – Мое имя Герон, я родом из Кадая.

– Точно, там я тебя и видел, – кивнул Дорион. – Мы встретились с тобой на улице в тот день, когда мораги разрушили город. Я служил в городской страже.

– Тогда сейчас тебе самое место в рядах солдат империи, – сказал Герон. – Каждый воин на счету, а враг совсем близко.

Дорион покачал головой и горько усмехнулся.

– Кажется, ты уже забыл, мальчик, кто учинил резню на улицах Кадая до того, как мораги обрушили стены. Я вижу врагов повсюду, но не вижу друзей. Чем скорее все враги перебьют друг друга, тем свободнее будет дышать нам, простым людям. Я вижу по твоим глазам, ты совсем не таков, как большинство солдат Ногары. Послушай мой совет, парень, оставь свою службу. Ты готов защищать то, чего нет. За это и погибнешь, то есть ни за что.

– Старик прав, – согласился светловолосый каданг, протирая лезвие меча пучком высохшей под солнцем травы. – Лучше уходи, парень. Большинство этих вояк разбежится, остальные погибнут.

– А ты? – спросил Герон.

Каданг покачал головой.

– Мне было просто по пути со всем этим сбродом. Вступать в битву я не собираюсь.

– За такие слова вешают, – предупредил легионер. – Это дезертирство.

– Называй, как хочешь, – равнодушно отозвался каданг.

Герон вновь склонился к воде, зачерпнул ладонью и поднес к губам, желая напиться. В этот момент прозвучал сигнальный гонг.

– Что это? – встрепенулся легионер.

– Тревога, – равнодушно отозвался каданг. – Наверняка арамеи уже близко. Пришло время умирать, приятель.

– Когда же, наконец, придет мир на эту землю? – вздохнул старик.

– Когда все перебьют друг друга, – все так же равнодушно ответил юный каданг.

Герон поспешил в лагерь, где уже все пришло в движение. Дорион подхлестнул мерина. Каданг пошел вместе с водовозом.

– Ты не собираешься вернуться к своему отряду? – удивился старик.

Паренек безразлично пожал плечами.

– Зачем? Я же сказал, что не собираюсь погибать со всеми. У меня своя цель.

– Можно узнать, какая? – осторожно осведомился Дорион.

– Смерть одного человека. Ради этого я поберегу собственную жизнь. Не спрашивай меня, кто этот человек. Тебе знать ни к чему. Пока эти дурни будут убивать друг друга, я пережду на твоем постоялом дворе.

– Скажи хоть, как звать тебя?

– Тангендерг.

– Так ты и вправду каданг.

– Да, я пришел сюда с берега океана.

– Один?

– Теперь один.

Почувствовав, что спутник совсем не расположен к разговору, Дорион прекратил расспросы. Дальнейший путь они проделали в молчании.

Между тем легионы и наемные отряды спешно поднимались. Со всей округи воины стягивались под свои знамена. Впрочем, нашлись и такие, что предпочли под шумок убраться подальше. Практически никто в войске не испытывал решимости вступать в бой с арамеями. Каждый понимал, сколь ничтожны шансы не только разгромить врага, но даже хотя бы остановить.

Лишенные единого командира столичные легионы и наемные отряды бестолково готовились к бою, каждый действуя сам по себе. Обещанный советником Метоннесом полководец так и не появился, и некому было возглавить армию.

Кое-как войска развернули свои боевые порядки. Вперед выдвинулись бронированные фаланги гоплитов, составленные из воинов, что бежали из разгромленного Келенгана. За их стеной изготовилась к броску легкая пехота, преимущественно из наемников. Далее растянулись когорты столичных легионов, по флангам которых приготовились к бою кавалерийские турмы.[13]

Сообщение ногарских дозоров очень скоро подтвердились. Степь на полночи потемнела от тысяч всадников. Арамеи надвигались широким фронтом, уже развернувшись боевыми порядками, готовые к бою.