Император Николай II и заговор генералов

В 1912 году в Москве был созван съезд командующих военными округами и их начальников штабов. На этом съезде Алексеев выступил с запиской «Общий план действий». И хотя это совещание не разделило его мнения, все же был пересмотрен план стратегического развертывания 1910 года. Еще до войны 1914 года Алексеев, будучи начальником штаба Киевского военного округа, предназначался на пост начальника штаба Юго-Западного фронта, каковую должность он и занял с возникновением войны.

Генерал Головин писал о нем: «Генерал Алексеев представлял собой выдающегося представителя нашего генерального штаба. Благодаря присущим ему глубокому уму, громадной трудоспособности и военным знаниям, приобретенными одиночным порядком, он был на голову выше остальных представителей русского Генерального штаба». В своем труде «Галицийская битва» тот же генерал Головин пишет: «Оценивая этот план, нельзя не увидеть, что автор его оказался на высоте, требуемой для руководства группой армий. Несмотря на серьезный кризис, переживаемый 4-й армией, ген. Алексеев сумел устоять от соблазна частичных поддержек в виде передачи корпусов из одной армии в другую, на что всегда склонны малорешительные начальники. Умение ген. Алексеева видеть армейские операции во всем их целом позволило ему не уступить сразу же после первой неудачи почин действий противнику, а продолжать бороться за этот почин».

Немецкий военный писатель Hermann Stegemann в своей «Истории войны» пишет, что «австрийская победа у Замостья была парализована русской победой у Перемышля, так как поворот фронта 4-й армии для второй битвы у Львова спас жизненные пункты Северного русского фронта». Данилов в «Россия в мировой войне» пишет: «Руководящая роль принадлежала начальнику штаба этого фронта ген. Алексееву – человеку больших военных знаний, опыта и настойчивости. Несомненно, что наши первоначальные успехи в Галичине должны быть крепко связаны с именем этого крупного военного деятеля пережитой эпохи».

За операции на Юго-Западном фронте ген. Алексеев был произведен в 1915 году в генерала-от-инфантерии. Кроме того, получил орден Св. Георгия.

Ген. Лукомский пишет об Алексееве, когда тот был еще генерал-квартирмейстером Генерального штаба: «Отличаясь громадной работоспособностью и пунктуальностью при выполнении работы, генерал Алексеев являлся образцом, по которому старались равняться и другие участники полевых поездок. Играло здесь роль, конечно, и то, что, хотя на всех этих поездках генерал Алексеев являлся якобы одинаковым членом со всеми другими участниками поездки, получая и выполняя одинаковые с другими задачи, он, будучи ближайшим помощником начальника Генерального штаба, являлся фактически лицом, которое влияло на аттестации участников поездок и от заключения которого могла зависеть дальнейшая служба и старших, и младших офицеров Генерального штаба» (А. Лукомский «Воспоминания»).

Спиридович описывает внешний вид Алексеева: «Среднего роста, худощавый, с бритым, солдатским лицом, седыми жесткими усами, в очках, слегка косой, Алексеев производил впечатление не светского ученого, статского военного. Генерал в резиновых калошах. Говорили, что он хороший и порядочный человек. Он имел жену, которая, по слухам, была “левая”, сына, служившего в л. – гв. Уланском Его Величества полку» (Ген. А.И. Спиридович «Великая Война и Февральская Революция 1914–1917 гг.).

В марте 1915 года генерал Алексеев был назначен Главнокомандующим Северо-Западным фронтом на место заболевшего Рузского. Здесь впервые за всю карьеру Алексеева, наряду с теми же хвалебными отзывами об его деятельности, раздались и другие голоса, резко осуждавшие его за стремление «отходить», т. е. отступать, и паническое настроение.

Обратимся сперва к первым, т. е. хвалебным.

Данилов сообщает: «По числу дивизий, свыше двух третей всех сил перешло в подчинение ген. Алексееву, на которого таким образом выпала роль не только непосредственно руководить большей частью наших вооруженных сил, но и выполнить наиболее ответственную часть общей задачи».

Ген. Ф. Палицын: «Теперь надо спасать армию спокойно, не смущаясь жертвами. Мы считаем, что Михаил Васильевич даст все, что может дать сильный и проникнутый любовью к отечеству человек» (Ген. Ф. Палицын «В штабе С.-З. фронта». Военный Вестник. Книги 3–5).

Об этом времени пишет и неприятель: «Как я и ожидал, продвижение союзных армий в Польше к востоку от Вислы выражалось во фронтальном преследовании с непрерывными боями. И здесь все предпринимались безрезультатные попытки окружить русских, а русская армия сравнительно благополучно уходила под нашим натиском, часто переходя в ожесточенные контратаки и постоянно пользуясь болотами и речками, чтобы, произведя перегруппировку, оказывать долгое и упорное сопротивление» (Ген. Э. Людендорф «Мои военные воспоминания 1914–1918»).