Читаем Император Николай II и заговор генералов полностью

Ген. Спиридович тоже пишет о Борисове: «…привезенный Алексеевым, взятый из отставки, некий генерал Борисов, однополчанин Алексеева, его друг, советник и вдохновитель. Алексеев держал его на каких-то неофициальных должностях, что навлекало на него большие нарекания по двум прежним должностям. Борисов имел какую-то историю в прошлом, был уволен в отставку и это прервало его карьеру. Маленького роста, кругленький, умышленно неопрятно одетый, державшийся всегда в стороне, он заинтриговал сразу многих, а с прежних мест службы Борисова стали приходить целые легенды о его закулисном влиянии» (Ген. А. Спиридович «Великая война и февральская революция»).

А вот, что пишет жена Алексеева о Борисове: «Ген. Борисов прежде всего был однополчанином ген. Алексеева. Вместе они готовились к экзаменам в Академию Генерального штаба, которую одновременно окончили. Алексеев, окончивши Академию первым, взял вакансию в Петербургский военный округ, а Борисов получил назначение в один из провинциальных округов. Борисов, будучи вообще человеком очень нелюдимым и замкнутым, относился к Алексееву с исключительным доверием и благодарностью за помощь во время прохождения курса в Академии, и изредка поддерживал с Алексеевым связь письмами. Спустя несколько лет Борисова постигло большое несчастье в его личной жизни. Письма прекратились. Оказалось, Борисов был помещен в психиатрическое отделение военного госпиталя в Варшаве, откуда обратился с просьбой к Алексееву хлопотать о переводе его в Николаевский военный госпиталь в Петербурге, так как в Варшаве он был совершенно одинок. Алексееву удалось быстро исполнить эту просьбу и Борисов был переведен в Петербург. Алексеев часто навещал больного. Затем Алексееву было сообщено, что для излечения больного необходима перемена обстановки – лучше всего поместить его в семью. Пришлось решиться и взять больного к себе. Тяжело было видеть всегда у себя в доме этого мрачного, неряшливого человека, но он вскоре подружился с нашими маленькими детьми и возня с ними благотворно на нем отразилась, так что даже вскоре он смог вернуться к своему любимому занятию – изучению стратегии Наполеона. Спустя несколько месяцев он уже мог возвратиться к своей службе. Все же эта болезнь оставила свой след и ген. Борисову пришлось несколько лет спустя выйти в отставку с мундиром и пенсией» (А. Алексеева «Ответ…» Перекличка №№ 69–70, Июль – Август 1957 года).

В воспоминаниях А. Брусилова мы тоже находим отзыв об Алексееве: «Начальником штаба Н. Иванова в начале кампании был М.В. Алексеев, человек умный, быстро схватывающий обстановку, отличный стратег. Его главный недостаток состоял в нерешительности и мягкости характера» (Ген. – адъют. А. Брусилов «Мои воспоминания») и дальше: «Алексеев был честный, добрый и умный, но очень слабохарактерный человек. Попал он, действительно, во время смуты в очень тяжелое положение и всеми силами старался вначале угодить и вправо и влево. Он был генерал, по преимуществу, нестроевого типа, о солдате никакого понятия не имел, ибо почти всю свою службу сидел в штабах и канцеляриях, где усердно работал, и в этом отношении был очень знающим человеком – теоретиком. Когда же ему пришлось столкнуться с живой жизнью и брать на себя тяжелые решения – он сбился с толку и внес смуту и в без того уже сбитую с толку солдатскую массу» (А. Брусилов «Мои воспоминания»).

Об Алексееве и его окружении пишет много также Шавельский: «На место генерала Данилова генералом Алексеевым был избран Генерального штаба генерал Пустовойтенко, человек незначительный – так все считали его. В Ставке и на фронте его звали “Пустоместенко”. Тут сказалось неумение генерала Алексеева выбирать себе талантливых помощников и его привычка работать за всех своих подчиненных. Привыкши сам делать все, генерал Алексеев, по-видимому, и не искал талантливейших.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное