Император Николай II. Человек и монарх

С вечера был открыт доступ в Архангельский собор для прощания с покойным Императором, которое продолжалось почти сутки. Днём и ночью люди шли проститься с Царём-Миротворцем. Корреспондент «Московских новостей» дал описание этого народного прощания: «В благоговейной тишине проходят мимо гроба своего Государя целые вереницы людей, и каждый проливает слезу над прахом Великого Царя, каждый даёт ему “последнее лобзание”. Мужики в нагольных тулупах и полушубках, солдаты, торговцы, студенты, гимназисты – все поспешили проститься с Великим Государем и пролить слезу над его прахом. Державная рука Усопшего была влажная от капавших на неё слёз прикладывавшихся. На ней смешались слёзы Государыни и её Державного сына со слезами всех русских людей, начиная от членов Царской Семьи и кончая самым бедным, самым отверженным сыном великой Руси. И в этом-то смешении слёз, пролитых над гробом усопшего Государя, свершилось великое, таинственное, недоступное будничному уму единение Русского народа со своим великим, возлюбленным Государем»{558}.

В 10 час. утра 31 октября Император Николай II в сопровождении Вдовствующей Императрицы, Великой Княжны Александры Феодоровны и Великого Князя Сергея Александровича принял в Георгиевском зале Кремля представителей московского дворянства, других сословий, духовенства, земств, иностранных консулов. Обращаясь к ним, Государь сказал: «Тяжко и больно быть теперь в Москве, которую так искренно любил Мой незабвенный Батюшка. Но Императрица и Я находим сердечное утешение в молитвах и тех слезах, которые вся Россия проливает в эти дни испытания. Да поможет мне Господь служить нашей горячо любимой родине так же, как служил Мой покойный Отец, и вести ее по указанному Им светлому и лучезарному пути»{559}.

Чего эта речь стоила Государю, видно из его дневника: «Утром встал с ужасными эмоциями, т. к. в 9 1/2 идя с Мама в Архангельский соб.[ор], через залы, должен был сказать несколько слов собравшимся сословиям в Георгиевском зале. Это сошло, слава Богу, благополучно!»{560}

31 октября вечером состоялся отъезд траурного поезда в Санкт-Петербург, где в родовой усыпальнице Дома Романовых соборе Св. Апостолов Петра и Павла, Император Александр III должен был быть предан земле. «После литии гроб вынесли и поставили на колесницу, и мы снова тронулись тою же дорогою к станции. Таяло – идти было совсем тепло. В 12 ч. поезд тронулся. Пересели в Николаевский поезд в Химках и поехали дальше. Отдыхали в вагоне. В Твери была отслужена панихида. Все время сидел у своей дорогой Аликс», – отметил Государь в своём дневнике{561}.

26 октября в Петропавловском соборе слева от главного входа начали копать могилу. Техника погребения русских Императоров была довольно сложной. В полу собора делали продолговатое отверстие для склепа глубиной около 2,5 м («три аршина»), шириной 1,5 м и длиной 2,5 м. Стены могилы выкладывали камнем, а затем облицовывали медью и устанавливали специальные штыри для закрепления крышек саркофага{562}.