Император Николай II. Человек и монарх

Во время болезни Александра III Цесаревич неоднократно выполнял некоторые его обязанности: принимал министров и особых порученцев. 20 января 1894 г. в дневнике Цесаревича читаем: «Принимал многих. Читал доклады министров – военного и внутренних дел и управляющего морским министерством»{524}. 24 января: «Читал морской доклад, потому что Папа ещё не занимается делами»{525}. В сентябре 1894 г. К. П. Победоносцев встретился с Цесаревичем и сказал ему: «Государя надо устранить от текущих дел управления. Вам надо быть в Петербурге и заняться этими делами. Он говорит: Я готов»{526}. 7 октября Император Александр III почти полностью передал сыну ведение дел. Цесаревич записал в дневнике: «Читал бумаги, привезённые фельдъегерем, которые Папа передал мне»{527}. Записи о включении Цесаревича в управление государственной жизнью Империи имеются за 8, 11, 18. Граф В. Н. Ламздорф свидетельствовал в своём дневнике от 14 октября: «Начиная с момента ухудшения состояния, наступившего десяток дней тому назад, вскрытие и отправку почты, циркулирующей между Петербургом и Крымом, взял на себя Великий Князь Наследник Цесаревич. Государь ограничивается лишь тем, что ставит подпись и накладывает резолюции на тех бумагах, где это совершенно необходимо»{528}.

Очевидно, что для того чтобы участвовать в работе Государственного Совета, Комитета министров, читать важнейшие доклады и материалы – Наследник должен был обладать вполне определёнными знаниями и опытом государственного управления, хотя, конечно, он никогда до 1894 г. не принимал ответственных государственных решений. Об этом, собственно, свидетельствует и отношение Императора Александра III к знаниям и опыту своего сына, высказанное им накануне смерти. Великий Князь Константин Константинович свидетельствовал в своем дневнике 7 декабря 1894 г., что он спрашивал Николая II, «слыхал ли он советы от Отца перед кончиной? Ники ответил, что Отец ни разу и не намекнул ему о предстоящих обязанностях. Перед исповедью отец Янышев спрашивал умирающего Государя, говорил ли он с Наследником? Государь ответил: нет, он сам все знает»{529}.

Поэтому никакого «духовного» завещания, которого «не нашли», но о котором пишет С. Л. Фирсов, не существовало в природе. Знаменитое же «завещание Александра III», столь любимое в патриотической российской среде, является не более чем апокрифом, авторство которого неизвестно.

Таким образом, уровень подготовки Николая Александровича к моменту его вступления на престол был совсем не ничтожным. Из его ближайших предшественников только Император Александр II имел на момент своего воцарения большой и всесторонний опыт государственного управления. Ни прадед Николая II, Император Николай I, ни его отец, Император Александр III, подобного опыта не имели. Дело было не в пресловутой «неопытности» Императора Николая II, а в том совершенно новом, чрезвычайном историческом моменте, при котором Николай II стал Императором. Легенда о «полной неопытности» Николая II появилась как реакция людей, которые по долгу службы не смогли справиться с возложенными на них задачами и искали себе оправдание в личности Царя, в его «неопытности», «слабоволии», «внушаемости», «упрямстве» и «коварности».

Глава 4. На заре царствования