Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала…

Царская администрация (чиновники, которых было на порядок меньше чем в СССР, не говоря уже о нынешнем времени) четко обеспечивала все функции государственной жизнедеятельности — от сбора налогов и исполнения повинностей до благоустройства и социальной сферы. Россия пользовалась практически всеми политическими свободами. Существовала и свобода слова, и свобода печати. Цензура, существенно ослабленная в начале столетия, с 1905 года была упразднена и восстановлена в 1914 году уже как военная цензура. Даже большевистская «Правда» легально издавалась с 1912 года, а когда за явно противозаконные публикации ее все же закрывали, тут же возобновляла работу под другим названием с прежним составом редколлегии. В политической жизни запрет существовал только на те партии, которые открыто проповедовали экстремистские и террористические цели, — но это нормально для любого цивилизованного государства…

Да, на фронтах мировой войны неудачи были. Но были и яркие победы: в Турции, в Галиции, прорывы в Венгрию. Относительные потери были примерно равными (сравните с 1941–1943 гг.!). В первой половине 1915 года имели место острые недостатки в снабжении боеприпасами (в 1914 году никто в мире не предполагал, что война будет столь долгой, и никто не готовился к длительной позиционной войне). Но уже вскоре после августа 1915 года (когда Николай II возглавил армию) промышленность перестроилась на военный лад и положение выправилось. К 1917 году армия получала вооружение и снабжение в таких количествах, что его не только хватило на всю Гражданскую войну, но еще и осталось — и после раздаривалось большевиками своим союзникам в других странах.

Итак, казалось бы, к 1917 году причин для возмущения властью и смуты в России было не больше (а на самом деле, как мы увидим далее, и меньше чем в других воюющих странах). Что же произошло? Почему в феврале 1917 года «рвануло» в Петрограде? Продолжу цитату из книги Шамбарова:

Так что причин для столь резкого и всеобщего недовольства вроде бы и не было? Но это для нас с вами не было. Разгадка лежит в области психологии. Не надо забывать, что в течение 70 лет коммунистического господства народ нивелировали и муштровали, всеми способами доводя до покорности убойной скотины. Причем на всех переломах и во всех критических ситуациях в первую очередь гибли лучшие — и на фронтах Гражданской, и от террора, и в аду ГУЛАГа, и под гребенками раскулачиваний и коллективизации, и в пламени Отечественной. Систематически выбивался лучший генофонд, и, соответственно, менялись стереотипы мышления, постепенно приходя к нынешним. А в начале века, как раз на гребне могущества России, люди были еще совершенно другими! И психология у них кардинально отличалась от нашей. Тогдашние коррупция и казнокрадство — детские игрушки по сравнению с современными — переполняли чашу их терпения. Военные неудачи — не столь уж постыдные по отношению к какой-нибудь Чечне (не говоря уже о военной катастрофе 1941–1942 гг. — Б. Р.) — воспринимались подлинной трагедией национального позора. Несправедливости и недочеты государственной системы, которых мы с вами и не заметили бы, тогдашнему человеку дышать не давали. А первые — самые первые в России! — очереди за продуктами выглядели личным оскорблением. И причин, ничтожных, с нашей точки зрения, оказалось достаточно, чтобы рухнула 300-летняя династия [120, глава «Империя перед гибелью»].