Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала…

«Покорный Перуну старик одному…» Не случайно, наверное, и камень в основании «Медного всадника» называется «Гром-камнем»! Быть может, и звали того волхва-кудесника Вакула (от валуна и Велеса), — как и последнего московского волхва при Юрии Долгоруком. Сколько же лет было этому мудрому старцу? Если правда, что «Медный всадник» мистическим образом связан с ним, то он мог родиться ровно за 960 лет (самый полный сакральный календарный цикл) до открытия этого памятника, т. е. в 822 году, — между прочим, еще и ровно за тысячу лет до вещего стихотворения Пушкина. Тогда в 903 году ему был 81 год, в 912-м 90 лет, если он дожил до исполнения своего пророчества.

Наверное, киевский волхв умер вскоре после исполнения своего прорицания, в том же 912 году. Сам же Олег, как я предположил в первой главе, родился в 837 году, авестийский символ которого «Конь Митры» заставляет вспомнить пушкинские строки: «Куда ты скачешь, гордый конь, и где опустишь ты копыта?» Опустил в 1917-м; опустил и «откинул копыта»…

Но на пути к 1917-му было еще немало роковых лет и роковых событий. Мы в нашем исследовании подошли к XIX веку, и было бы правильно рассказать теперь о великих поэтах и писателях-провидцах: о Пушкине и Лермонтове, о Достоевском и еще о многих других провидцах «золотого века» русской литературы, а также о вестниках России Владимире Соловьеве, затем и Данииле Андрееве. Но о них уже написано столько и эта задача так велика, что я не решаюсь посвятить им всего лишь одну или две главы в этой книге. Расскажу лишь о том, что, может быть, мало известно читателю, и о чем я и сам узнал лишь два года назад, — о великом грехе провидца Достоевского перед Россией.

Убийство Александра II и первый грех Достоевского перед Россией

В ряду роковых дат России все историки единодушно называют 1 марта 1881 года — убийство императора Александра II. В то утро он подписал проект о привлечении земского самоуправления к участию в подготовке новых реформ, справедливо называемый также «земской конституцией», и через несколько часов был убит бомбой одного из «народовольцев», — бесов, по определению Достоевского. Это было далеко не первое покушение и историки давно удивлялись определенной беспечности созданной за год до этого комиссии Лорис-Меликова (кстати, автора «конституции»), которой были даны чрезвычайные полномочия для борьбы с крамолой, и конечно, беспомощности полиции и тайных служб.

Еще в молодые годы в Париже известная гадалка предсказала Александру II, что на его жизнь будет совершено восемь покушений и последнее, восьмое, будет роковым. До марта 1881 года было совершено уже шесть покушений: Каракозовым, Соловьевым, Березовским, Гартманом, безымянным турком (во время Русско-турецкой войны), наконец, 5 февраля 1880 года Степаном Халтуриным в самом Зимнем дворце, когда от мощного взрыва в столярке под помещением главного караула погибло 11 человек и 56 тяжело ранило. Но мощности взрыва не хватило для обрушения Желтого зала (над главным караулом), где в тот день и час обедал император.

В то утро 1 марта 1881 года Лорис-Меликов и его помощники все же отговаривали государя от поездки, но он не внял ничьим предупреждениям, возможно потому, что верил в опасность только восьмого покушения. Его охрана даже не была усилена, и как тайная полиция просмотрела целую череду «метальщиков» по обычному пути его следования к разводу войск, остается загадкой. В брошюре «Правда о кончине Александра II» [31], изданной в Штутгарте в 1912 году, приводится множество свидетельств того, что не только полиция, а уже и весь Петербург ожидал очередного покушения едва ли не со дня на день… Александр же помнил, что впереди седьмое покушение, но не знал, что в тот день их будет два, что в него будут брошены две бомбы.

Сначала «метальщик» Рысаков бросил свой сверток-бомбу вдогонку карете — она осела набок, все вокруг заволокло дымом. Император, оглушенный, но даже не раненный, вышел из кареты, подошел к Рысакову, которого держали уже казаки. Посмотрел на него молча, усмехнулся, сказал: «Хорош!», — и, слегка пошатываясь, приблизился к раненому мальчишке, который, умирая, корчился на снегу. Ничего уже сделать было нельзя, и он медленно отошел в сторону. В это время второй «желябовец» Гриневицкий бросил свой сверток между собой и императором. Взрыв был настолько сильным, что люди на другой стороне канала попадали в снег. Обезумевшие лошади волокли то, что осталось от кареты. Дым не рассеивался три минуты. Александр II и его убийца были отброшены к решетке канала и лежали рядом. Третий «народоволец», Емельянов, спрятал свою бомбу за пазуху и бросился помогать… царю. Но тот уже потерял сознание.

Между прочим, «народовольцы» знали о давнем предсказании парижской гадалки, и на суде Желябов зачем-то всем напомнит ее слова…