Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала…

Первые симптомы кризиса в России появились в сфере биржи и кредита летом 1899 года. Банкротство многих фирм повлекло за собой для ряда банков серьезные материальные убытки. Вместе с тем усилилось истребование денег из банков вкладчиками. Банки стали воздерживаться от кредитования предприятий. Кредит резко вздорожал. Государственный банк поднял учетную ставку. Курсы акций на бирже стали падать, особенно это стало заметно во второй половине 1899 года [61].

Не правда ли, все это похоже на начало нынешнего кризиса? Схожим образом развивался кризис и дальше.

Как и при нынешнем кризисе, в самом начале того мирового кризиса резко упали цены на энергоносители (на уголь и нефть: в 1902 году более чем в два раза против уровня 1900 года). Затормозился процесс учреждения акционерных обществ. Потерпели крах многие банки. Кризис сопровождался многочисленными банкротствами, резким падением курсовой стоимости акций всех крупнейших предприятий — 60–87 % (например, акции Путиловского завода упали на 67 %). Начала снижаться зарплата.

Течение кризиса также обострялось многомиллионными крахами. Резко упало производство в металлургической, нефтяной и других отраслях, сократилось железнодорожное строительство (хотя Великий Сибирский Путь все же продолжал строиться рекордными для всего XX века темпами).

Уже в 1901 году приняла огромные размеры безработица. К концу 1902 года в отдельных промышленных центрах на крупных фабриках и заводах было сокращено до одной трети и даже до половины рабочих. Заработная плата рабочих повсеместно упала.

В конце 1903 года российская промышленность понемногу начала выходить из кризиса, в отдельных отраслях промышленности начали отмечаться небольшие признаки устойчивости и даже улучшения. Однако Русско-японская война и революция 1905–1907 гг. не позволили России, подобно другим странам Европы, выйти из кризиса в 1904–1905 гг. 1904–1907 гг. в России — это время депрессии, граничащей с кризисом.

Итак, в России с 1903–1904 гг. промышленно-финансовый кризис начинает постепенно ослабевать, но социальное напряжение растет. Причем не столько по экономическим причинам (хотя, конечно, и они имели место), сколько из-за политических действий и террора революционеров (эсеров и большевиков).

Социальная политика Николая II в 1894–1905 гг.

Генерал Фуллон: «Чтобы рабочие всегда одерживали верх!»

Промышленный кризис, безработица — все это, конечно, вызвало обострения рабочего движения. Хотя царские власти, по примеру Бисмарка в Германии, старались быть посредником между фабрикантами и рабочими, но в условиях кризиса борьба рабочих стала принимать все более радикальный характер. Под влиянием революционных партий рабочие от экономической борьбы стали переходить к политическим стачкам. Начались демонстрации, возникли политические требования о демократических свободах, а революционеры извлекли на свет лозунг «Долой царское самодержавие».

Как это ни удивительно звучит после семидесяти лет советской власти, царское правительство при Николае II в экономической борьбе капитала с трудом всегда было определенно на стороне рабочих — в тех случаях, когда они выдвигали чисто экономические требования, не прибегая к стачкам и забастовкам, которые были запрещены (с 1886 до 1906 года). Но и на забастовки царское правительство реагировало не только и не столько репрессиями и арестами зачинщиков, сколько попытками решить возникшие проблемы. Когда в 1896 году произошла большая забастовка на петербургских текстильных заводах, правительство создало специальную комиссию для изучения основных причин забастовочного движения, а министр финансов Витте, вызвав к себе представителей фабрикантов, разразился по их адресу гневной речью, в которой сказал [79]:

Вы вряд ли можете себе представить правительство, более благосклонное к промышленности, чем настоящее. Но вы ошибаетесь, господа, если воображаете, что это делается для вас, для того, чтобы облегчить вам наибольшую прибыль; правительство, главным образом, имеет в виду рабочих; этого вы, господа, кажется, не понимаете, иначе последняя стачка не случилась бы. Доказательство тому — что стачка пощадила те заводы, владельцы которых сумели установить отношения между рабочими и хозяевами приличнее и гуманнее.

А попытки возражений Витте резко оборвал: