Император из провинции 2

Меж тем здоровенный моб, который своей тушей почти достигал потолка тоннеля, медленно двигался к нам, перебирая сотнями коротеньких ножек. Ещё он поводил из стороны в сторону длинными усиками, расположенными на передней части тела, густо покрытой жёсткими волосками и хитиновой бронёй. Похоже, что эти усики служили для ориентации в пространстве, так как глаз у существа не было.

Боудикка со страхом глядя на моба, лихорадочно произнесла:

— Валим, Лазарь. Чего застыл?

— Пошли, — выдохнул я, прикидывая, что бой с этой хреновиной отберёт последние патроны, хотя завалить такое медлительно существо будет не так уж сложно — надо только стрелять между пластинами в момент движения.

Девушка двинулась дальше, а я пошёл за ней, думая, что мы легко оторвёмся от моба, но не тут-то было. Он вдруг резко прибавил в скорости и весь оказался в тоннеле, явив нам почти десять метров туши, а потом раскрыл огромную дыру, усеянную по кругу тремя рядами мелких зубов, и плюнул в нас какой-то слизью, смешанной с тем, что находилось в его желудке. Я даже не успел отпрыгнуть и оказался с ног до головы в этой желтоватой субстанции, которая значительно сковывала движения. Боудикка тоже не избежала попадания. Она с омерзением рассматривала свою броню, к которой прилип чей-то позвоночник, исторгнутый многоножкой. Позвонки оказались, будто источены сотнями термитов, и выглядели более чем отвратительно.

Девушка содрогнулась всем телом, а потом выдала:

— Я такой ужас видела лишь однажды, когда стошнило моего деда.

Я мрачно усмехнулся, после чего навёл дуло автомата на моба, прекрасно понимая, что нам так просто не убежать, а невидимость против такого монстра вообще бесполезна. Затем мой палец нажал на спусковой крючок, и тоннель наполнился звуками выстрелов. Пули короткими очередями стали вспарывать плоть многоножки. Та заверещала и ещё больше увеличила скорость движения. А вот мы начали отступать по мере возможности, ведь слизь лишила нас возможности бежать, но сохранила быстрый шаг.

В таких условиях ещё меньше пуль попадали в зазоры между пластинами, но всё же хитин моба окрасился жёлтой кровью, которая также попадала на стены, пол и потолок, создавая современное граффити. Но прыть гигантского насекомого от этого не уменьшилась. Маленькие ножки споро приближали моба к нам. Хоть он и верещал от боли, но пока подыхать явно не желал, а вот мы, похоже, скоро окажемся в его желудке и там обретём конец игры. Меня такой итог не устраивал и, судя по решительным глазам Боудикки, её тоже, но выхода из сложившейся ситуации я пока не видел. Слизь всё ещё действовала, не желая сползать с брони, даже под напором функции «очищение», которую я успел врубить, а тут и патроны, как назло, закончились. Тогда мой лихорадочный взгляд заметался по сторонам, после чего я принял единственно возможное решение — закинул автомат за плечи, выхватил из рук девушки кирку и бросился на монстра. Тот радостно загудел, предвидя обед, а я пожалел о том, что у меня не осталось никакого яда и придётся орудовать «чистой» киркой.

Когда мы оказались на расстояние двух метров друг от друга, то я сильно оттолкнулся ногами от каменной поверхности тоннеля и подпрыгнул, высоко занеся над головой орудие шахтёра. Многоножка в этот миг гостеприимно распахнуло своё ротовое отверстие. Я чуть-чуть не угодил в него, повиснув на кирке прямо перед ртом чудовища. Мои руки держались за рукоять инструмента, рабочий конец которого глубоко вошёл между пластинами моба. Тот опять заверещал и помчался вперёд, пытаясь как-то проглотить меня, но у него это не получалось. Вот будь у многоножки язык, то тогда бы она как-нибудь да запихнула меня в рот, а так я подтянулся, схватился одной рукой за пластину, а другой — снова воткнул в тело моба кирку. Повторив такой манёвр пару раз, я сумел забраться на загривок твари, где уселся на неё, будто на коня и стал истово орудовать инструментом, хренача им в уязвимое место.