Император Единства Владимир Марков Бабкин

Султан медлил с ответом, прекрасно понимая, что это лишь пробный шар, мое первое серьезное требование. И если он уступит, то я тут же выдвину следующее.

– Ну, мне надо этот вопрос обдумать, поскольку…

– Да или нет?

– Да.

– Хорошо. Идем дальше. Какие гарантии того, что, восстановив твердую власть над своей территорией, вы сможете препятствовать набегам ваших подданных на земли Ромеи и Армении? Опыт этой войны показал, что лишь там, где над вашими мздоимцами стояли немцы с палкой, соблюдался хотя бы относительный порядок. Немцев нет. Поэтому я требую допуска моих офицеров в качестве советников в османскую армию, в полицию и в службы безопасности. Иначе я не вижу смысла вообще что-то здесь обсуждать, ведь в османских реалиях левая рука не знает, что делает правая, и продается все, включая любимое Отечество. Более того, всякого рода помощь, в том числе продовольственная, все общественные работы, которые будут финансироваться из бюджета Империй Единства, должны проходить через моих офицеров и быть контролируемыми ими. Вы согласны с этими принципиальными моментами?

Мрачный султан буркнул:

– Вы фактически превращаете Османскую империю в вассальное государство.

Киваю.

– А вам не привыкать. Сначала ваша держава, уж простите за прямоту, стала фактическим вассалом Германии, теперь же пришла очередь стать вассалом Единства. В противном случае вы мне неинтересны.

Глаза Мехмеда V вспыхнули гневом, но встретив мой холодный взгляд, он промолчал, не протестуя против такого оскорбительного заявления.

– Тем более что вы сами признаете, что ударите нам в спину при первой же возможности. Впрочем, скажи вы иначе, наш разговор бы на этом и завершился. Мне нужны гарантии и уверенность в том, что возможности ударить нам в спину у вас не появится. Я не требую от вас формальной вассальной присяги – это лишнее. Я требую от вас сотрудничества, требую объявления войны Центральным державам. Кемаль просто рвется объявить войну раньше вас, и я удивлен, что он этого не сделал до сих пор. Впрочем, как говорят у нас, утро вечера мудренее. Так что подождем до утра. Думаю, что он воспользуется возможностью стать для нас более интересным, чем вы.

Глядя на насупленного султана, добавляю:

– Для вас лично и вашей империи еще ничего не кончено и ничего особо не потеряно. Разумеется, Константинополь, Проливы и Ромею, вы потеряли безвозвратно, но шанс на сохранение государственности у вас есть неплохой. Пример Болгарии показывает, что, сменив вовремя лагерь, можно получить куда больше, чем потерять.

Да, как говорится, вовремя предать – это не предать, а предвидеть!

– Тем более что в вашем случае настаивать на смене монарха я не стану. И даже помогу вам выйти сухим из воды, в обмен на вашу лояльность. Итак, вы согласны объявить войну Центральным державам?

Мехмед огладил бороду.

– Боюсь, что тогда большая часть армии переметнется к Кемалю.

– С чего бы? Он ведь тоже объявит войну Германии.

Султан нехотя признал.

– Он весьма популярен в армии.

– То есть вы мне с ним рекомендуете иметь дело?

– Гм… Нет.

– Послушайте, уважаемый Мехмед. Мы с вами напрасно теряем время. Вы пришли ко мне, желая спасти государство, своих подданных и себя заодно. Вы сами сказали в начале нашего разговора, что желаете, чтобы у России и у меня лично была заинтересованность в сохранении всего вышеперечисленного. Сами же заявили о готовности заключить циничную сделку. И вот теперь, я вас уговариваю, словно барышню. Так вы хотите нашего покровительства или нет?

– Ну, в том или ином виде, при складывающихся обстоятельствах, можно сказать и так.

– А если без цветастого словоблудия?

– Да.

– Так вот, уважаемый Мехмед, если вы хотите, чтобы на Ялтинской конференции Османская империя была представлена как, пусть младший, но все же партнер, а не как блюдо на столе переговоров, то вам и вашей державе придется заплатить свой взнос кровью. Большой кровью. Надеюсь, это вы понимаете.

– Да, понимаю.

– Прекрасно. Тем более что пример активно воюющих на всех фронтах болгарских армий у вас перед глазами.

Султан кивнул.