Император

– Мне об этом сложно судить, ведь я мало контактировал с командармами. Будучи начальником Главного интендантского управления Военного министерства, я с ним несколько раз встречался, и он не произвёл на меня впечатления человека глубокого ума. Солдафон солдафоном!

– Может быть, генерал Безобразов груб и прямолинеен, но он волевой человек и может заставить подчинённых выполнять безоговорочно свои приказы. После взятия Ковеля я несколько дней находился в Луцке, где дислоцирован штаб Особой армии, и, по моему мнению, в частях обеспечен порядок. Нижние чины уважают своего командарма. Конечно, от генерала Безобразова нельзя ожидать каких-либо стратегических находок и прорывов, подобных Брусиловскому, но сейчас это и невозможно. Армия уже не та – устали солдаты от войны, и германская пропаганда делает своё чёрное дело. Тем более, из тыла к солдатам поступает информация о незавидном положении их родных. Разброд и шатания охватил многие части русской армии. Многие, но не все. Те, в которых нижние чины уважают офицеров и своего командира, ещё остаются боеспособными. Вот Особая армия Безобразова вполне боеспособное соединение. Именно её корпуса отбили недавнюю контратаку германских войск на правом фланге Юго-Западного фронта. А 39-й армейский корпус его армии деблокировал захвативших Ковель моих всадников. Если генерал Безобразов сможет навести такой же порядок в частях Западного фронта, как и в Особой армии, то сейчас совершенно не важны его стратегические таланты. К тому же не факт, что Безобразов совершеннейший солдафон в стиле «упал-отжался» – по крайней мере, у меня не сложилось такого впечатления. В Луцке я с ним много беседовал, и у меня сложилось о нём определённое мнение – Безобразов, конечно, не мыслитель и не читал военных теоретиков, но он на уровне интуиции чувствует, как нужно поступать в боевой ситуации. Природный, можно сказать, талант. Вот я с ним как-то беседовал о прямой и непрямой защите, так Безобразов считает, что оборону сейчас нужно строить по методу непрямой защиты. Не нужно так судорожно цепляться за непрерывную, глубоко эшелонированную линию обороны. Нужно создавать в тылу узлы будущей обороны. И если противник переходит в наступление, то эти напичканные пулемётами и артиллерией узлы его точно остановят. А собранные в удобном месте резервы смогут фланговой контратакой поразить противника в самое сердце. Так что генерал интуитивно чувствует, каким методом сейчас можно сдержать наступление неприятеля. Думаю, он не допустит губительных для фронта прорывов германцев, даже несмотря на нежелание многих солдат воевать. А германцы после того, как оптимизируют свою линию фронта на Западном театре военных действий, активизируются на Восточном фронте. Не зря же они сейчас создают на территории Франции нафаршированную фортификационными сооружениями мощную линию обороны, названную в их Генштабе «позицией Зигфрида».

– Так что же, вы всё-таки ожидаете наступления германской армии? Они ведь приняли решение о переходе к стратегической обороне. По данным, которыми я обладаю, положение в Германии близко к коллапсу. Затяжная война истощила Германию. Второй рейх, почти полностью изолированный от внешнего мира, переживает острейший сырьевой и продовольственный кризис. Нормы потребления продуктов по сравнению с мирным временем составляли: мясо – 20 %, сало – 11 %, масло – 21 %, сахар – 61 %, мука и крупа – 47 %. Стоимость продуктов питания возросла по сравнению с началом 1914 года в два – два с половиной раза, а цены на товары широкого потребления – в шесть-восемь раз. Народ изнемогает от войны и голодает. Индекс промышленного производства упал в этом году по сравнению с 1913-м до 62 %. Военная промышленность испытывает острый дефицит стратегического сырья, особенно цветных металлов. Не хватает квалифицированной рабочей силы. На предприятиях приходится массово использовать женский труд – более трети работающих в промышленности составляют женщины. Также широко используется труд пленных. Только на шахтах Рура работают более 73 тысяч военнопленных. На добыче же бурого угля они составляют более половины всех работающих. В сельскохозяйственном производстве занято около 900 тысяч военнопленных. Железнодорожный и автомобильный транспорт сильно изношен, а возможностей для его обновления нет. Сейчас перевозка одного воинского эшелона с Восточного фронта на Западный длится десять – двенадцать дней вместо двух – трех дней в 1914 году. А если Германия всё-таки решится на наступательные действия на Восточном фронте, положение будет ещё больше ухудшаться. Неужели германский Генштаб не понимает, что огромные пространства России даже без серьезного сопротивления русских поглотят с таким трудом снятые с Западного фронта дивизии?