Император

— Да что с тобой происходит?! — вопль, внезапно раздавшийся в голове, высокий и визжащий на таких мерзких частотах, что, казалось, с меня сняли полчерепа и теперь водили наждачкой по оголенным нервам, мигом отрезвил до такой степени, что ни о каком возбуждении речи уже вообще не шло. — Почему я никак не могу с тобой связаться?! — вот сейчас я застонал, подался вперед и завалился на пол, подмяв под себя Андре, но тут же скатился с нее, зажав голову руками, потому что ощущение, что она сейчас лопнет, разорвавшись, как тот зеленый колобок, разукрасив комнату элементами моих мозгов, только усиливалось. Я хотел призвать дар, чтобы хоть немного снизить это давление, но как только тот отозвался, голову буквально сжали в тиски и резко надавили со всех сторон, после чего тот слабый отозвавшийся на мой призыв отголосок быстро ретировался, оставив меня одного разбираться самостоятельно с тем, что сейчас со мной происходило. Как только дар свернулся внутри меня клубочком и окончательно затих, в голове раздался такой мощный гул, словно надо мной взлетело с десяток самолетов, тем самым, буквально на несколько секунд дезориентировав в пространстве. Как только я вспомнил где я, кто я, и что со мной происходит, я разлепил непослушные губы и просипел, наплевав на то, что говорю вслух, и что где-то здесь находится Андре. Плевать на нее, но, похоже, ее зелье пробило или облегчило некий барьер в моем разуме, и Система смогла нащупать эту брешь, чтобы устроить мне веселое похмелье, вторгнувшись в мою голову, не заботясь об обходных путях.

— Я был в коме, я три гребанных месяца лежал в коме…

— Это всего лишь отговорка! — не выдержав, я закричал, потому что эта дрянь решила меня наказать по полной программе за то, что я столько времени был вне зоны доступа, и еще больше повысила диапазон. — А последний час ты тоже был в коме?!

— Сава! Что с тобой? — откуда-то издалека донесся перепуганный женский голос, но сообразить, кому он принадлежит, я был уже не в состоянии. И едва прохладная ладонь дотронулась до обнаженной кожи плеча, все внутренности скрутил жесточайший спазм, и меня вырвало под непрерывный гул в голове.

— Разберись с Волковым! — между спазмами я слышал голос, который только усиливал мое совершенно незавидное состояние. — У тебя полгода! — судя по тому мощному, буквально оглушающему грохоту, словно в пустом помещении кто-то выстрелил из пистолета рядом с ухом, эта сучка разорвала связь, буквально хлопнув дверью напоследок.

Кто-то тронул меня за плечо. Подняв голову, я увидел стоящую передо мною на коленях Андре, уже одетую и перепуганную, но тут меня скрутил очередной спазм, и меня в очередной раз вырвало, по-моему, прямо на Андре, но мне было на ее испачканную блузку насрать. Это она виновата, что Система смогла прорваться в мою черепушку и сейчас пытала меня, в прямом смысле этого слова.

Гул усилился, и в голове что-то взвизгнуло, а потом наступила тишина. Тело сотрясали последние спазмы, а попытки призвать дар не приводили к успеху, даже того слабого отголоска, что был вначале, не наблюдалось, что не слишком радовало. Похоже, эта сука еще больше эволюционировала, и как-то заблокировала мои попытки подлечиться, главное, чтобы эта тварь не разорвала связующие с даром нити навсегда. Боль ненадолго отступила. Не ушла совсем, а притихла, тем самым дала возможность соображать. Но вместо того, чтобы обдумывать, что же произошло, мои мысли постоянно скатывались к Светлане Овчинниковой. Надо ее как-то задобрить, соблазнить на крайний случай, сделать что угодно, что она попросит, лишь бы она помогла мне раскопать могилу моего безумного папаши, и подняла труп для того, чтобы я смог долго и с непередаваемым удовольствием бить его, и упокоивать снова и снова, пока не надоест. Как в его башку вообще пришла мысль о создании этого существа? Потому что Система уже давно не представлялась мне всего лишь охранной сетью, отслеживающей все, включая намерения. Она и только она, стоила ему жизни и жизни его настоящего сына. И сошедший с ума Лосев — лишь продолжение последствий этого безумного эксперимента в стремлении возвести в себя ранг Бога. Не туда вкладывал свою энергию Игнат, вписался бы в эту тему и уже давно бы был возведен в ранг святых, причем посмертно, ну хоть с последним пунктом у него получилось. Я не удивлюсь, если и Бойнич, в конечном итоге, будет бегать голяком по улицам и фиги воробьям показывать, это в том случае, если я доживу до того момента и увижу столь душераздирающее зрелище.

Все, что я мог сейчас сделать, это выползти из лужи собственной блевоты, в которой я заметил кровавые потеки, и тихонько поскуливать, свернувшись в позе эмбриона на полу. Самое важное для меня было то, что я находился в этаком коконе тишины, которая не пропускала ни единого звука. Где-то на краю сознания, я вспомнил, что в комнате должна еще была находиться Андре, но только мысли о ней вызвали тошноту и всплески головной боли. Стараясь не думать больше ни о чем, я погрузился в благословенное небытие, а если проще, элементарно потерял сознание.