Император

Мала женить я планировал осенью, сразу после сбора урожая, совместив свадьбу с праздником Уборки. А свадьба Михи приходилась в аккурат праздник Сева, если мы не задержимся в Берлине.

Мендоса стоически воспринял известие, что пока лошади не привыкнут к людям, ему придется остаться рядом с ними. Пообещав ему вернуться через пару недель после свадьбы сына, я шагнул в шлюпку.

К вечеру второго дня, после отплытия из Берлина, впереди показалась дельта Роны: моя малая кругосветка завершилась, заняв практически пять месяцев.

Трудно описать радость моей семьи, когда мы вернулись с длительного путешествия. За пять месяцев, в Макселе не произошло никакого серьёзного происшествия. Миха показал себя очень рассудительным правителем, решив несколько хозяйственных споров и деликатных ситуаций. Гора бревен, готовых для использования, занимала уже почти триста квадратных метров, возвышаясь на три метра в высоту. Лесорубов даже пришлось перекинуть на другие работы, заготовленных бревен хватало на несколько лет.

Шел третий день Сева, когда мы вернулись: распаханные поля занимали площадь не меньше двухсот гектаров. В мое отсутствие, Миха принял решение вдвое увеличить посевные площади, чтобы ячмень и пшеница были в достатке для каждого Руса. Свадьбу и праздник Сева решили отмечать через три дня: мне надо было приготовить пиво из остатков солода и сварить самогон, чтобы свадьба удалась. Иока была очень хорошо принята моей семьей: все мои жены, включая своевольную Сед, признали, что такой красавицы раньше не видели.

Я не стал тянуть и разрешил молодоженам поселиться в правом крыле дворца, где имелись пустые комнаты. Но запись в нашем местном ЗАГСе, о бракосочетании Михи Серова и Иоки Мендоса, служитель музгара внес, как и подобало. В тот вечер у нас состоялся праздничный семейный ужин, на котором впервые кроме мяса животных, присутствовало мясо птицы. Наши гуси привыкли жить в неволе, и теперь несли яйца регулярно, а не только весной. Поголовье птиц достигло больше сотни с учетом молодняка. Пришлось нанимать еще двух женщин, чтобы вовремя собирали яйца, пух и перья гусей, которыми я собирался набить подушку и одеяло. Жизнь не стояла на месте, пришло время понемногу переходить на блага цивилизации, а не продолжать жить, укрываясь шкурами.

Все-таки есть какая-то мистика в моей жизни: в этом году праздник Сева и свадьба моего сына Михи, пришлась на юбилей: исполнилось двадцать два года, как я впервые приземлился на планете. Основное празднество происходило во дворе крепости перед дворцом. Люди усаживались полукругом, многие предпочли сесть на бревнах, что притащили с собой. Но моя семья, друзья и приближенные сидели за столами. Тиландер спешно сколотил три длинных стола, за которыми могли уместиться полсотни человек.

Празднование длилось целый день и плавно перешло на второй, с небольшой паузой для сна. Американцы произносили тосты, желая молодым счастья и много детей. Самогон и пиво были доступны всем, не пили только Бер и Санчо, зорко следя за общественным порядком. Мал, выпив, снова проявил свой вздорный характер, избив воина, заснувшего на охране порта, куда он пошел прогуляться. После праздника, Малу предстояла серьезная взбучка, решил повременить, чтобы не портить настроение Михе. Но даже железный Санчо и Бер не смогли уследить за всеми. Один из костров, разложенных за стеной крепости в непосредственной близости от склада готовых бревен, повлек пожар.

Когда огнь заметили, было поздно: горела почти четверть основания пирамиды бревен. Первые два часа, мы приложили титанические усилия, пытаясь погасить огонь. Наружные бревна удавалось потушить, но вода и песок не достигали внутренних рядов бревен, и огонь снова охватывал пирамиду. Убедившись, что нам не погасить огонь, я приказал отступить. В наступающей темноте, огонь разгорался сильнее и сильнее, рев пожара был слышен даже в порту, на расстоянии около полутора километров. Когда наступила ночь, огонь достиг своего апогея: горело около трехсот квадратных метров. Языки пламени поднимались на высоту пятиэтажного дома, заливая оранжевым светом все вокруг на сотни метров. Ближе чем на сто метров, к костру было не подойти, начинало обжигать кожу.

Утром, практически все догорело, только редкие языки пламени, вырывались из огромных куч золы. Сгорело не менее тысячи кубометров строевого леса, высохшего, готового к использованию. Свадьба Михи и праздник Сева, удался на славу, о таком пожаре нескоро забудут.

Еще раз критически посмотрев на гору тлеющей золы, я направился ко дворцу, когда до моих ушей донесся странный звук. Такой звук я часто слышал на аэродроме в Кубинке, когда самолеты преодолевали звуковой барьер. Такой звук можно было услышать и при посадке, когда скорость полета самолета становилась меньше скорости звука. На самом деле, это ударная волна, а не преодоление звукового барьера. Громкий звук, похожий на взрыв, достиг моих ушей в тот момент, когда я увидел в небе точку, стремительно увеличивавшуюся в размерах.