Император

— Это все он, задурил им голову, что он чистокровный «сванга», а я второсортный. Вначале они слушались обоих, но их прикармливал и переманивал на свою сторону, добившись единоличной власти.

— И в тебе говорила обида, когда ты решил выбрать мою сторону? — Пабло не обиделся, лишь отрицательно мотнув головой:

— Нет, не поэтому. Я свой выбор сделал, когда понял, что он обманул меня, заставив играть роль разведчика. Он говорил, что хочет просто убедиться, что вы не представляете угрозы, а сам готовил целую операцию, пока я гостил в Макселе вместе с Гуном и Реком.

— А они знали?

— Нет, даже я не знал, что Джон задумал, — воспользовавшись моментом, что дикари немного отступили, Пабло вынул магазин из винтовки: — Всего пять патронов, должно было быть больше.

— Пабло, ты понимаешь, что мы, скорее всего, умрем? Бер вернулся спасти меня, значит, помощь придет нескоро. — Я умолчал про мысленную связь с Санчо, нужно еще понять, можно ли ему доверять.

— Мне уже пятьдесят лет, Макс Са, сколько я еще проживу? Пять, десять или двадцать лет? Беспомощным стариком всецело завися от прихоти Джона? Если у нас выгорит, у меня есть шанс, что ты простишь меня, и я поживу как человек среди нормальных людей. А если суждено умереть, то умру я сегодня или несколько лет спустя, какая разница?

Стон Картера прервал его речь, американец зашевелился, собираясь очнуться.

— Выруби его, — я не понял Пабло, который, не дождавшись от меня действий, заехал прикладом по голове Картера. — Он под действием травы «комал» может отдать приказ на штурм, не думая о своей жизни. И «бешенные» полезут невзирая на смерть, а их слишком много, чтобы мы справились с ними, — пояснил свой поступок Пабло, нервно озираясь на дверь. К счастью, Урха или не слышали, или не придали значения стону, все так же толпясь в коридоре.

Я видел, как Бер хочет дотронуться до меня, поделиться чем-то важным.

— Пабло, смени Бера, мне нужно с ним поговорить. — Обрадованный Бер подсел ко мне не выпуская катаны из рук.

— Макс Са, как ты, ты не ранен?

— Нет, Бер. А вот тебя говорили, что ранили.

— Да, Макс Са, я не смог дойти до Макселя, заполз в нору, потому что глаза уже ничего не видели. — Рассказывал Бер долго, Пабло, понимавший язык Русов, не удержался от удивленного восклицания, когда Бер рассказывал, как волчица кормила его своим молоком. Когда он закончил рассказ, на несколько минут воцарилась тишина: Пабло и я усваивали полученную информацию.

Я и раньше знал, что Бер особенный: какие шансы выжить у человека, обнаруженного волчицей в логове рядом с волчатами? А его волчица вскормила и защищала. Пабло был ошарашен. Наш факел давно погас, но свет многочисленных факелов из коридора давал достаточно света, чтобы видеть собеседника. Видно, дикари устали, потому что в коридоре тоже воцарилась тишина. Я уже не держал нож у горла Картера, вооружившись копьем убитого дикаря с факелом, чей труп лежал у самого входа, куда его оттащил Бер, чтобы в случае атаки дикарей помешать им разогнаться.

Когда небо на востоке начало сереть, дикари предприняли попытку штурма, но Бер услышал их шаги, показав знаками приготовиться. Первого дикаря я встретил ударом копья в грудь, катана Бера сверкнула несколько раз, и двое дикарей свалились, не успев зайти в комнату. Но их было много, и не будь винтовки, скорее всего, нас бы задавили. в помещении выстрелы прозвучали оглушительно громко: три выстрела Пабло и три трупа свалились у входа, образовав подобие баррикады. Немного высунувшись, я изловчился нанести удар еще одному дикарю в грудь. Вряд ли убил, но ранение нанес, уменьшив число здоровых врагов на одного.

Больше попыток штурмовать не последовало: Картер еще дважды приходил в себя, но его отправляли в принудительный сон, прежде чем он успевал открыть рот.

— Что дальше? — спросил упавший духом Пабло, убедившись, что его уговоры на дикарей не действуют. Он несколько раз вступал с ними в переговоры, надеясь убедить их отступить.

— Будем ждать, ситуация может измениться в любой момент, — я не стал вдаваться в подробности. Сейчас главное держаться, словно это последний бой в нашей жизни. Нас трое здоровых мужчин, у нас есть заложник, чьей жизнью дикари не хотят рисковать. Нам нужно продержаться сутки, думаю, за это время помощь подоспеет. А если и не подоспеет, то попробуем вырваться с боем: у нас есть Бер и винтовка, дикари не ровня моему сыну. Стоит ему вырваться на оперативный простор, и он один справится с десятком этих недотеп.

— Его следует убить и выбросить труп. Увидев, что «сванга» мертв, «бешенные» растеряются, я попробую их подчинить, ведь я тоже «сванга», — после долгого молчания подал голос Пабло.

— Возможно, что так и будет. А если нет? Если, поняв, что теперь Картеру уже не навредить, они решат отомстить и ринутся в бой? Сможем мы устоять? Нет, убивать его рано, тем более так. Его следует осудить и повесить за содеянное.

— Да, есть риск, что они атакуют, — согласился Пабло, выглядывая в коридор, откуда не было слышно разговора дикарей.