Имитация страсти

В ту первую поездку я мало что увидела. На обратном пути он завел меня в кухню с чугунками и ухватами, липовыми печами, – все это оказывалось современной изуродованной техникой. Там стояла женщина в длинной черной юбке и белом платке, завязанном от бровей. Она поставила передо мной кружку с ледяным квасом, и, пока я его пила маленькими глотками, она пристально, остро и недобро разглядывала меня небольшими серыми глазами. Интересно то, что эти глаза смотрели с очень ухоженного лица, явно знающего дорогие аппаратные косметические процедуры и очень хорошие кремы.

К выходу мы прошли через огромный угрюмый холл. По нему ползали с тряпками две девочки лет двенадцати и пятнадцати. Тоже в длинных юбках и платках.

Я, наверное, слишком внимательно на них посмотрела, потому что Игнат счел необходимым объяснить:

– Дочери. Прислугу мы не заводим.

Из пояснения я сделала вывод, что он меня признал в качестве сотрудника. Решил прояснить, что не использует детский наемный труд. А своих может с кашей есть. Так это и Дума в России разрешила.

На крыльце он вручил мне заклеенный конверт.

– Тут расписка в получении. Александру – наилучшие пожелания.

Мало я увидела в тот раз, но не было сомнений в том, что это мрачное царство лицемерия заполнено большими тайнами и маленькими секретами.

Сумки у меня будут тоже разовыми, как и код доступа.

Возвращалась я в Москву налегке, а ощущение было таким, как будто сбросила не сумку с деньгами, а платформу с кирпичами. На этот раз как-то уцелела. С Александром была договоренность, что по телефону ему не звоню. Приеду в пекарню.

Я была в ней впервые.

Слава богу, у Александра нормальный кабинет, в нем человеческая техника. И никакой садистской мебели, похожей на предметы для пыток.

Я упала в мягкое кожаное кресло. Он положил мне на колени одну за другой двадцать зеленых бумажек по сто долларов.

– Начинай делать сбережения. По поводу расходов обращайся сразу ко мне. Ты сегодня стала моим маленьким финансовым партнером. Учитывая секретность, незаменимым, – объяснил, как отец родной. – Не хочешь выпить, посмотреть наш ассортимент? Есть горячий хлеб, только что испекли.

Я выпила виски, съела большой ломоть горячего хлеба. Ощутила лихую легкость. И даже свободу в совсем несвободных обстоятельствах. Но в тот миг как будто растаяли все опасности. И я могу бежать отсюда с концами. А могу продолжать стричь этих стремных ворюг, пока не придумаю возможность создать какой-то благополучный и защищенный мир.

Какая глупость. Я сидела на кочке посреди ядовитого болота, которое не затянет на дно только в одном случае. Если его залить бензином и спалить. Но без передышки на глупость мне просто не дожить до завтра.

На обратном пути мы проходили по отделу сопутствующих товаров.

Я взглянула и ахнула:

– Александр, что это?! Розги, плети, какие-то ремни, явно предметы истязаний. Ты связался с безумной скотиной, но сам-то соображаешь немного? Тебя посадят не за мошенничество, а за распространение предметов насилия. А эти плакаты! Вход запрещен нерусским, геям… Ты в своем уме? Это же гнусная дискриминация. Статья!

– Не обращай внимания, Ксю, – он нежно обнял меня за плечи. – Это все бутафория, отвлечение внимания от серьезных вещей. Нет, здесь меня за дискриминацию точно не посадят. Это не Америка. А журналисты поболтают о нашем диком, несовременном и, стало быть, безопасном для продвинутых конкурентов бизнесе. Примерно так. Понимаешь?

– Такая тупая мужицкая хитрость? И ты считаешь, это сработает? Да от этого всего несет протухшим товаром, немытыми людьми и гнилыми мозгами. Это реклама?

– Нет. Пока просто защита. Насекомых отпугивают жидкостью с плохим запахом. Мед – это для другого. Это потом, не сейчас и не здесь. Как-то не подумал, что ты выдашь такую реакцию. Но я ее услышал, и она мне интересна. Обещаю подумать. Плакаты уберу наверняка. А у меня к тебе будет совсем другое предложение. Выход в свет. Один пробный элитный прием. Василису нам надо привести в порядок. Ты будешь вроде сама по себе. Встретимся на месте, и я представлю тебя одному очень нужному человеку. Вся организация и твое платье – моя забота.

На прощание Александр коснулся губами моей щеки и шепнул:

– Ты должна быть на приеме еще красивее и соблазнительнее, чем всегда. Дело именно в этом – обаять, поразить умом и образованностью. Там такие женщины бывают редко при всем обилии. И больше ничего, заметь. А цена – как за задание. И еще: мне так понравилась твоя забота обо мне. Хотя уверен на тысячу процентов: если спросить тебя об этом прямо, ты скажешь: «Пошел на хрен, козел и бандит».

– Примерно так, – ответила я.

Часть четвертая. Свет, тьма и оборотни в тумане