Имидж напрокат

– Можно укрупнить изображение? – попросила я.

Босс взглянул на подчиненного.

– М-м-м, – промычал тот.

– Не понимаю, – начал сердиться отставной полковник.

– М-м-м, – кивнул Сергей.

– У тебя что, твой болтливый язык сломался? – зашумел Николай Михайлович. – Когда не надо, он у тебя, как у коровы хвост, мотается, а как необходимо, к небу присыхает?

– Вы же приказали ему молчать, – напомнила я.

– Говори! – разрешил начальник.

– В легкую можно еще укрупнить, – обрадовался Сергей, – надо только вот сюда ткнуть… Опаньки! Попался пакостник, дрянь с черепом – его тема. У дурака везде, где можно, кресты, кости…

– Молчать, – почти ласково пропел шеф.

– Подождите! Пусть сначала распечатает мне кадры с запястьем, чтобы хорошо было видно браслет, – попросила я.

– Отомри и действуй, – распорядился шеф.

– Дерьмо вопрос, – отозвался Сергей и забегал пальцами по клавиатуре, – сейчас все будет.

– За языком-то следи! – велел босс. – С женщиной говоришь, да не с простой, а с детективом и жетононосцем Милова.

Сергей ойкнул, взял листок, который выполз из принтера, и протянул его мне.

– Если еще чего нужно, говорите, все сделаем, – пообещал Николай Михайлович.

– Были ли у вас ранее случаи вандализма с камерами в парке? – спросила я.

– Вроде нет, – протянул Сергей, – но я проверю и доложу.

– Спасибо, – улыбнулась я. – А что Регина Скоробогатова доставала из тумбы, которая отмечает время на карточке?

– Конфеты, – хмыкнул Сергей. – Пациентов на прогулки мотивируют – кладут для них леденцы. Во смех!

– Молчать! – скомандовал Загорный и посмотрел на меня.

– Сейчас уйду, – пообещала я, – и вы наконец продолжите лакомиться блинчиками. Только дайте мне мобильный номер Бориса, он у вас точно есть.

Получив телефон, я распрощалась с охранниками, вышла в коридор и услышала бас Сергея:

– Босс, а как она доперла, что вы блины ели?

– Молчать! – привычно велел шеф. И добавил: – Не знаю, я все убрать успел. Шурик шумнул, когда я как раз из СВЧ оладьи вынул, перекусить собрался. Ленка с утра напекла.

– Она, наверное, экстрасенс, – восхитился Сергей.

Я приоткрыла дверь и всунула голову в кабинет:

– Не обладаю такими талантами. Все очень просто: у вас один блинчик с тарелки на пол упал, он около шкафа лежит.

Глава 22

Регина Львовна Скоробогатова находилась в своей палате, но ничего интересного она мне не рассказала. Она, как обычно, пробила время и продолжила променад.

– По дороге никого не встретили? – спросила я.

Дама призадумалась.

– Я люблю именно после четырех гулять, потому что народа нет. Вот до полудня гуляющих полно. Но мне не нравится дефилировать в толпе, поэтому я зарабатываю скидку после полдника. Из людей никого не приметила.

Я сделала стойку и повторила:

– Из людей никого… А кто был? Лиса в розовом платье?

Скоробогатова засмеялась:

– Вы шутница. Звери не носят одежду. Хотелось бы мне посмотреть на лисичку, наряженную по всей форме… Но навряд ли такую модницу увижу, разве что в цирке.

– Тогда почему вы сказали: «Из людей никого»? – удивилась я.

– Видела медсестру, – пояснила Регина Львовна.

– Она что, не человек? – от растерянности спросила я.

Скоробогатова удивилась:

– Конечно нет. Обслуживающий персонал, сотрудница. Люди – это те, кто платит деньги, а те, кто их получает, прислуга.

– Ясно, – пробормотала я.

– Только не подумайте, что я плохо отношусь к уборщицам, официанткам и иже с ними, – спохватилась собеседница. – У меня в особняке пять домработниц, всегда при встрече улыбаюсь им, вежливо здороваюсь, на праздники дворня получает подарочки, зарплату им никогда не задерживают. Деньги – это святое. Если, не дай бог, у сына случится беда с бизнесом, то я лучше на неделю моды в Париж не полечу, а поломойкам заплачу. Но, согласитесь, они мне не ровня. Ни по образованию, ни по уму, ни по материальному положению.

– Как звали девушку, с которой вы столкнулись в парке? – остановила я даму.

Регина Львовна начала вертеть на пальце кольцо со здоровенным изумрудом.

– Даже если я и слышала, как обращаются к той девушке, то мигом забыла. Я не особо памятлива на имена прислуги. Называла своего управляющего много лет Виктором и только в этом году выяснила, что он Василий. Смешно, да?

– Очень, – кивнула я. – А как выглядела девушка? Рост, телосложение, цвет волос?

Регина Львовна положила ногу на ногу.

– Не разглядывала ее. Ну, такая обычная, как все. И голову опустила, когда меня увидела. Я еще подумала: обслуга здесь прекрасно выучена, не пялится на людей. Но девица не поздоровалась, и хорошее впечатление испортилось.

– Можете описать ее форму? – попросила я.

– Форму? – растерянно повторила Скоробогатова.

Я заставила себя улыбнуться.

– Да. Средний медперсонал ходит в спецодежде. В больничном корпусе у них «пижамки» разных цветов, а в СПА платья, фартуки, косынки – наряд сестер милосердия начала двадцатого века. Узнаю, во что была одета девушка, – пойму, где она работает.

– Нет, – махнула рукой собеседница, – я ее не рассматривала.

– Как же вы догадались, что это медсестра? – удивилась я.

– М-м-м… – протянула Регина, – ну… она… Ой, не знаю! Просто я так подумала.