Имидж напрокат

– Папа сердился, когда его называли «врач-рентген», объяснял: «Не вижу я ничего. Это враки, что больного можно глазами внутри обшарить. Ложь сие и мошенничество. Я просто изучаю симптомы. Смотрю на оттенок кожи – серый, землистый, мраморный, голубой, желтоватый, – может быть до сотни вариаций, на расположение пигментных пятен, родинок на лице и шее. Легкая краснота на крыльях носа свидетельствует о проблемах с сердцем, но если в придачу есть шелушение на висках, то это барахлит желудочно-кишечный тракт. Мелкие желтые так называемые «просяные зерна» в области глаз, на веках и в подглазьях сигнализируют о повышенном холестерине. И так далее. Всегда нужно учитывать телосложение и вес – толстяк с торчащим животом, короткой шеей и одышкой кандидат на инсульт, высокий худой мужчина чаще болеет подагрой, чем тот, кто на голову ниже. Форма и вид ногтей, волосы, белки глаз, расположение морщин – все это рассказывает о человеке правду. Я просто складываю увиденное и анализирую».

Надежда взяла из вазочки печенье.

– Большинству людей папина работа казалась шаманством. Денег за постановку диагноза он не брал, говорил: «Я получаю зарплату как хирург, не желаю на людях наживаться. Птицы бесплатно поют, я просто так больному помогаю».

Хозяйка посмотрела на вазу.

– Многие благодарные пациенты, зная, что конверты с деньгами Борис Валерьевич все равно велит им унести домой, притаскивали подарки. Папа и от подношений старался отвертеться, но иногда приносил домой банку меда, десяток яиц, батон колбасы – не мог отказать старухам, которые, желая от всей души отблагодарить его, совали ему продукты. В России почему-то принято медиков кормить-поить, нам тащат конфеты, торты, пряники, спиртное.

Сестра Милова рассмеялась:

– Один раз отец приволок курицу. Мать ее развернула, глядь, а у тушки из попы купюра торчит. Отец возмутился: «Что за люди! Она мне конверт совала, я четко объяснил: не беру гонорар, я врач на окладе, а не цыганка-гадалка. Баба вроде поняла, ушла и вернулась с бройлером. И хотел ведь отказаться, но она так жалобно протянула: «Борис Валерьевич, своя кура, не купленная, от чистого сердца». И что? Нахалка ей в жопку ассигнацию засунула! Мне что, теперь все куриные задницы обследовать? Стать проктологом по этой части?» Мама бумажку вынула, но она оказалась не купюрой, а открыткой «Поздравляю с Днем советской Конституции». Папа с тех пор, если кто-то при нем говорил, как хорошо коммунисты заботятся о народе, бормотал: «Да, да, я отлично знаю, какое место советская Конституция в нашей жизни занимает».

– Вы тоже хирург? – поинтересовалась я.

Хозяйка подлила мне чаю.

– Нет, для этой специальности мне характера не хватает, я работаю в клинике брата косметологом в отделении безоперационных подтяжек.

– Есть и такие? – удивилась я.

– Конечно, – сказала Надежда, – это уколы, аппаратные процедуры. Могу с помощью инъекций сделать человека на десять лет моложе.

Из прихожей раздался грохот, сестра Милова вскочила и поспешила в холл, я пошла за ней.

На красиво уложенной плитке сидел парень в черных джинсах, такого же цвета футболке и странной жилетке. Черные волосы незнакомца были собраны в хвост, в ушах золотые колечки. Шею и руки парня покрывали разноцветные татуировки, а на лбу красовалась большая ссадина.

– Борис! – ахнула Надежда. – Что случилось?

– Шел домой, – заплетающимся языком завел молодой человек, – надо было по красной идти, а меня понесло по зеленой… Устал, мамулечка, сильно устал, сел у А-пять отдохнуть. Потом решил встать… голова закружилась… я упал… Мама, спать хочу…

Произнеся последнюю фразу, Борис вытянулся на полу, подсунул под щеку сложенные ладони и захрапел. В воздухе резко запахло алкоголем.

– Сын не пьет, – начала оправдывать отпрыска мать, – вообще не увлекается спиртным. Но недавно его бросила Анжелика. Хорошая девочка, студентка, она здесь экскурсии водит. Не знаю, что у ребят не задалось. Пыталась поговорить с Ликой, та ответила: «Надежда Борисовна, мы не сошлись характерами, у нас разные цели, нам лучше идти по жизни отдельно». И вот мальчик стал выпивать. Еще хорошо, что в таком состоянии на мотоцикл не садится… О, Боже, сейчас мама придет! Она всегда в пять вечера заглядывает чайку попить. Осталось пятнадцать минут. Нельзя, чтобы она Боречку в таком состоянии увидела. Дорогой, встань!

Надежда стала тормошить сына. Тот открыл глаза, сел, покачался, икнул, издал отвратительный звук, а потом парня вырвало прямо на плитку. Борис тут же снова лег и захрапел.

– Господи, что делать? – прошептала Надежда.

Я посмотрела на ее трясущиеся губы, ввалившиеся глаза и решила взять ситуацию в свои руки.

– За четверть часа можно добежать до канадской границы. Где у вас ведро и кран с водой?

– Третья дверь слева по коридору, – сказала Надежда, – там, в постирочной, есть все нужное.

– Живо тащите сюда плед, – приказала я и кинулась за ведром.

Снова в холле мы оказались одновременно, я со шваброй, сестра Милова с одеялом.

– Поворачиваем Бориса на бок, – скомандовала я.

– Как? – окончательно растерялась мать.