Имя всего Сущего

– Если только с ними не случилось что-нибудь в мое отсутствие. Но нам нужно узнать это как можно быстрее.

Я побежала наверх. Все наши пожитки мы везли в одном саквояже и нескольких тюках. В том, чтобы путешествовать налегке, есть свои преимущества, хотя для меня это означало, что на торжественный вечер у местного аристократа у меня практически не было красивой одежды.

О вечеринках я сейчас думала меньше всего.

Затем я опустила подъемный мост, и мы отправились в путь.

Для того чтобы разгрузить ногу Нинавис, она ехала верхом на Арасгоне, а я пошла рядом с ним, так что мы помогали друг другу ориентироваться в этом непроницаемом тумане.

Я задумалась, было ли это похоже на путешествие через песчаные бури Хорвеша или метели в далеком Северном Йоре. Если, конечно, не считать воздушные пузыри вокруг головы…

Ладно. Думаю, если бы не свежий воздух, державшийся вокруг головы, я бы была не в том состоянии, чтобы ломать голову над этим дымом.

Уже на полпути к ярмарочной площади я заметила, что кто-то движется по главной дороге. Не идет, как кто-то, отмеченный знаком, а ползет. Как раненый. А может быть, умирающий.

– Брат Коун, там кто-то есть… – Я не могла поверить, что кто-то мог выжить в этом проклятом дыму. Судя по тому, как этот кто-то корчился в конвульсиях и полз на коленях, ему было очень больно. Если у него и был знак на лбу, то он был ранен.

Я подошла и наклонилась, чтобы получше разглядеть этого человека. Желудок подкатил к горлу, и я почувствовала привкус желчи на губах.

– Во имя Восьми! – прошептала я.

Это был Тамин.

У него не было знака на лбу, да и где бы то ни было тоже. Белокожая колдунья оставила его умирать. Каким-то образом он не умер.

Хотя и пытался.

Лицо Тамина безобразно побагровело. Синий дым танцевал вокруг его губ и ноздрей. Он открывал рот, хватая ртом воздух, но, несмотря на это, он каким-то образом все еще был жив.

Однажды я слышала о девочке, которая утонула в реке, протекающей недалеко от замка Толамер. Она провалилась зимой сквозь тонкий лед, а потом обнаружила, что не может подняться на поверхность. К тому времени, как местные фермеры пробили лед и привели ее к жрецу, она была без воздуха целых десять минут – и выжила. Все согласились, что такова была милость Восьми. Ну и, конечно, ее спасла холодная вода.

У Тамина таких преимуществ не было, и будь я проклята, если Восемь были на его стороне.

Брат Коун опустился на колени рядом со мной. Он не колебался ни мгновения. Впрочем, как никогда не колебался, если чья-то жизнь была в опасности. Он нарисовал символ на лбу Тамина.

Я покачала головой:

– Дым уже проник ему в легкие.

– Я найду способ вытащить его, – сказал он. – Какая-то сила удерживает этого человека в живых. Его случай не похож на другие. Если из раны не вытащить меч, ее не получится излечить даже магией.

Я услышала за спиной крик Нинавис:

– Кэлазан, нет!

Мне этого было достаточно.

Я вскочила и обернулась как раз вовремя для того, чтобы увидеть Кэлазана, рванувшегося ко мне с мечом на изготовку. Но метил он не в меня. Кэлазан приберег свой гнев для барона, приказавшего казнить его отца, сделавшего преступником самого Кэлазана и готового убить его и всех его товарищей. Приберег свой гнев для человека, предавшего их дружбу.

Кэлазан увидел меня и прикинул свои возможности:

– Уйди с дороги, мой господин.

– Я – твой господин?

Он дернул уголком рта. Даже несмотря на дым, стоявший между нами, я видела, как горят его глаза.

– Похоже на то.

– Тогда опусти меч.

– Но он… – Кэлазан указал на Тамина. – Он был твоим другом еще до того, как ты встретила меня. Тебя он тоже предал.

– Он был нашим другом, – поправила я его. – Но нашего друга больше нет. Не знаю, что с ним случилось, но подозреваю, что что-то ужасное. Я не знакома с той тварью, что корчится на земле позади меня. Если ты боишься, что я собираюсь защищать Тамина, вместо того чтоб свершить правосудие, будь спокоен.

– Тогда позволь мне… – Он шагнул вперед и замер, когда я вскинула руку:

– Он здесь единственный, кто, вероятно, сможет рассказать, почему произошло все то, что случилось сегодня, а также назвать виновных в этом. Как граф Джората, я связана клятвой защищать эту провинцию. Я обязана узнать, кто это сделал, и убедиться, что они никогда не смогут повторить это. Меня не волнует, что случится с бароном Барсины, но мне нужен живой свидетель до тех пор, пока я не выясню правду о том, что здесь произошло. Понял?

Кэлазан облизнул губы, его лицо было угрюмым, как у собаки, которой не дали воды.

– Понял? – повторила я.

Он вложил клинок в ножны.

– Я понесу его за ноги, а ты сможешь взять его за голову.

Я могла бы нести Тамина и сама, но, если нести его вместе, брат Коун мог сделать для этого человека все, на что он был способен. Я кивнула и взяла Тамина под мышки.

Мы направились дальше к ярмарочной площади. По пути я изо всех сил старалась не смотреть на тела, усеивающие землю. И дым помогал в этом, гневно скользя между нами, ярясь нашему побегу.