Имя всего Сущего

Если бы не одно «но». Я вспомнила, как заплаканная Сенера открыла дверь, вспомнила ее красные глаза. Если причиной этого была какая-то трагедия, то виновной в том, что она случилась, была не Сенера. Содрогнувшись, я отвела взгляд[237].

– Ты чего-то хочешь? – голос Сенеры прорезал воздух.

– Сенера, что случилось? – Я подошла к ней, но она на меня даже не глянула.

– Хочешь, чтоб я повторила вопрос? – парировала она.

– Я пришла попросить тебя об одолжении, но ты выглядишь очень расстроенной. Хочешь об этом поговорить?

Сенера повернулась ко мне, ее ноздри раздулись:

– Нет, не хочу! А теперь говори, что тебе надо, и проваливай. А лучше – просто проваливай.

Я не сразу ей ответила. Я сидела и наслаждалась потрескиванием пламени в камине, ароматом горячего чая и горящей сосновой хвои.

Я услышала, как она глубоко вздохнула, и поняла, что она вот-вот закричит.

– Какая цена будет слишком высока? – спросила я, подняв на нее глаза.

– Это не похоже на одолжение, – отрезала она.

– Не похоже, – согласилась я. – Но мне интересно, когда цена, которую нужно заплатить, будет для тебя слишком высока? Где эта черта?

Зажмурившись, она пробормотала себе под нос проклятие. Уверена, оно было связано с неприятностями, связанными с моей генеалогией.

Я наклонилась вперед:

– Сколько жизней слишком много? Сколько людей должно умереть, прежде чем будет достаточно?

Она усмехнулась:

– Смерть – бессмысленный термин. Они отправляются в Загробный Мир. Они возрождаются из Загробного Мира и начинают все сначала. Кого это должно волновать?

– О нет. Неужели тебе никто не сказал? Демоны и магия изменили эти правила. Души бессмертны лишь до определенного момента, и после этого момента забвение реально. Когда Ксиван убивает кого-то, этот человек не попадает в Загробный Мир. Когда демоны пожирают души своих жертв или, что еще хуже, превращают эти души в новых демонов, те не отправляются в Страну Покоя. Травма, которую испытывают эти души, реальна, и даже если предположить, что Таэна может их спасти, эта травма переносится из одной жизни в другую. Кого это должно волновать? Тебя. Ты просто не хочешь признавать этого, потому что это означало бы признать, что ты неправа.

Она вскочила: ее лицо превратилось в маску праведной ярости.

– Да как ты смеешь?! Ты хоть представляешь, через что я прошла, будучи рабыней? Через что проходит каждый раб? А ты даже не задумываешься…

– Любое сочувствие, которое я могла бы испытывать к твоему прошлому, исчезло, едва ты начала уничтожать деревни и решилась создать гаэш Коуну. И хотела создать гаэш мне, хотя эта попытка провалилась.

Глаза ее вспыхнули яростью, но она захлопнула рот на полуслове. О, подозреваю, я попала в точку, затронув струны, задетые чувством вины.

Опустив голову, я отвернулась.

– Мне очень жаль, – сказала я. – Я пришла не для того, чтоб спорить.

– И все же ты здесь.

– Здесь. Я просто… – Я покачала головой. – Мне очень жаль, – повторила я. – Эти месяцы были для меня очень сложными.

– Я слышала о том, что случилось с Оретом. Я бы сказала, что мне жаль, но…

Я улыбнулась, глянув на нее:

– Он был ослом.

Она кивнула:

– Был.

– К сожалению, я также думаю, что он был невиновен.

Сенера снова села.

– Думаешь, что это Дарзин Де Мон замышлял заговор с целью убить тебя? Я так понимаю, Достопочтенный запретил ему возвращаться сюда.

– Нет, думаю, что и не он. Я уверена, что Дарзин просто ужасен, но я не думаю, что мы должны совершить ту же ошибку, что и герцог и его придворные. Они предполагают, что в этом преступлении замешан мужчина. Я думаю, что в этом преступлении участвовали только женщины. В конце концов, если Вейсижау намеревалась принести меня в жертву Сулесс, мужчины, помогая ей, ничего бы от этого не выиграли.

Она окинула меня задумчивым взглядом:

– Звучит правдоподобно. Но могу я спросить, почему это сейчас так важно? Все закончилось.

– Закончилось ли? Это не было планом Вейсижау. Ею кто-то манипулировал. Представь, как все могло бы сложиться: сорок восемь вождей получают в подарок головы своих дочерей – с приложением записки, в которой говорится, что они казнены за то, что поклонялись Сулесс. Думаешь, на этом действительно бы все закончилось?

Она выдохнула:

– Я понимаю, о чем ты. Если бы я была одним из вождей… – Сенера усмехнулась: – Каэну и сейчас довольно сложно сохранить единство своих земель.

– Вот именно. Это было бы все равно что подлить масла в огонь. Теперь я думаю, что знаю, кто за этим стоит, но я не хочу идти к герцогу Каэну без доказательств.

– А, так вот какое одолжение тебе нужно. Ты хочешь, чтобы я использовала Имя Всего Сущего.

– Да. Я хочу именно этого.

– Я взяла себе за правило не использовать камень по каждому какому-то проклятому вопросу, который мне задают. Иначе я просто не усну.

– Однако это не просто какой-то проклятый вопрос. Все, что я хочу знать, – не Вирга ли была той, кто научил Вейсижау поклоняться Сулесс.

Сенера замерла, не донеся кружку до рта.

– Вирга? Но почему… – Она замолчала. – Ха.