Имя врага

Делая вид, что любуется открывшимся видом, Емельянов шел к зданию морского вокзала по мосту. Остро пахло морем. Несмотря на то что где-то вдали шли разгрузочные работы и громыхали какие-то машины, это все-таки был красивый вид — море, закованное в бетон, и камень морского вокзала, знаменитого одесского порта, и корабли, стоящие на рейде.

Это туристы и беспечно гуляющие в порту одесситы разглядели бы только море и корабли. Острый взгляд опытного оперативника отмечал другое. Емельянов привык видеть то, что ни за что не заметили бы большинство людей, и от этого часто сходил с ума. Порой эта жуткая работа, открывающая без прикрас всю изнанку человеческой натуры, так изматывала его, что с тревогой он думал о том, что никогда больше не сможет смотреть на людей. И что еще лет 10, и придет время для него точно так же, как для любого сотрудника уголовного розыска — уходить с этой работы, забывать ее, возвращаться в жизнь. Иначе был слишком велик профессиональный риск сойти с ума, не выдержать того ада, мимо которого каждый день проходили обыкновенные люди, не замечая его.

Вот и теперь яркие откровения ждали его на каждом углу. В небольшом баре на причале, выглядывая иностранных туристов, толпились фарцовщики. Приход круизного теплохода был для них самым золотым временем — появлялись иностранцы, которых можно было «доить» без зазрения совести. И тогда количество криминальных элементов в порту увеличивалось втрое.

На втором этаже морвокзала был ресторан, где собирались валютные проститутки. В СССР делали вид, что проституток не существует, но на самом деле они были, да еще какие!

Проститутки выкачивали из иностранцев валюту, которую потом сдавали валютчикам по довольно хорошему курсу. А крышевал их местный криминальный авторитет, взявший под свое крыло район порта.

Вон, в толпе, буквально в двух шагах от опера, прошел домушник. Судя по виду, освободился недавно. И, похоже, в поисках наводки для подходящей работы, решил заглянуть в порт.

А два молодых парня, которые задумчиво стоят возле перил, — это наркоман и наркоторговец. Договариваются о товаре. Когда договорятся, зайдут в какой-нибудь закуток, где наркоман передаст деньги, заработанные, скорей всего, воровством, а торговец отвалит ему небольшую порцию дури. Вполне достаточную для того, чтобы наркоман поймал свой кайф, но слишком маленькую для того, чтобы соскочил с иглы.

И вот такие вещи, бывшие тайной, темным покрывалом для всех остальных людей, для него, Емельянова, были явью, и он уже не мог воспринимать эту жизнь так, как видели все. Он словно рентгеном просвечивал ее насквозь.

Емельянов шел в небольшой бар на причале, расположенный слева от здания морвокзала. На самом деле это был даже не бар, а так, маленькая кафешка — окно в стене и три столика на улице. Стоя за этими столиками, можно было выпить стакан газированной воды, съесть мороженое из запотевшей металлической вазочки или влажные, тяжелые вафли, выпить кружку теплого безвкусного пива.

Вроде ничего здесь не было примечательного — все для отдыха трудового советского народа. Но только избранные жители города, в том числе и Емельянов, знали, что это место облюбовали фарцовщики, вернее, верхушка местной фарцы, для того, чтобы обмениваться информацией, а потом отправлять своих работников по точкам.

В кафе Емельянова не боялись — он никогда не передавал информацию о фарцовщиках в ОБХСС или КГБ. А с криминалом верхушка фарцы не связывалась.

Конечно, фарцовщики — это тоже был криминал, и все они прекрасно знали, что попадают под статью. Но это был криминал чистый, без воровства, крови, разбоя. Все дело заключалось в получении денежной прибыли да в том, чтобы развести на деньги ушастых лохов. Это не имело ничего общего с парафией Емельянова, который каждый день встречался с бандитами, насильниками, ворами, убийцами.

Верхушка местной фарцы знала, что Емельянов — опер из уголовки, и хоть его и обходили десятой дорогой, но препятствий не чинили. И вот теперь он шел на встречу со своим информатором — фарцовщиком, который давно уже на него работал.

У него была кличка Леха Арбуз — до встречи с Емельяновым и задолго до работы в фарце он торговал на Привозе арбузами, которые скупал по дешевке у крестьян в Херсонской области. Коммерческая жилка была у Лехи в крови, к тому же деловым успехам очень способствовала его внешность. Он был дородным блондином с добрейшей улыбкой, этакий рубаха-парень с голубыми, добрыми и очень честными глазами. Казалось, такой простодушный и добрый человек из области не способен никого обмануть, ведь он такой искренний, даже наивный… Поэтому Лехе верили.

Никто не догадывался о том, что простодушная внешность, наивность и доброта — всего лишь маска, внешняя оболочка, под которой скрываются хитрость, жестокость и расчетливый ум, направленный только на то, чтобы половчей обмануть.