Имя убийцы

— Давайте пробежимся по вехам, Маргарита Алексеевна, и вы оставите меня, наконец, в покое. Итак, генерал Бекасов, имеющий несомненные заслуги перед Отечеством, после выхода в отставку не устоял перед соблазном и влез в аферу. С одной стороны, это понятно — мы живем в обществе урванных возможностей.

— Живя по средствам, чувствуешь себя каким-то посредственным, — пошутила собеседница.

— Возможно, генерала вынудили это сделать, возможно, во второй половине жизни ему зачем-то понадобились большие деньги. Любовница, долги и так далее. Говорили, что генерал был видным мужчиной, в которого не грех и влюбиться. Допустим. Афера выгорела, деньги ушли — причем таким образом, что хозяева денег остались в неведении, кто их развел, а доблестная ФСБ была полностью в курсе.

— Справедливо, — кивнула женщина, — за исключением иронии в вашем голосе.

— Генерал почувствовал угрозу со стороны и начал принимать меры. Возможно, он почуял слежку, но не мог определить, с какой стороны она исходит. Возможно, до него дошла информация от лояльных ему людей, что им сильно интересуются. Вы не собирались задерживать его в обозримом будущем, о чем он тоже получил сведения…

— Да, не собирались, — согласилась женщина. — Считалось, что пока генерал полезнее на свободе. Требовалось выявить его связи, отследить концы денежных средств…

— Поэтому его убийство стало откровением. Органы в шоке.

— Примерно так.

— Теперь концы благополучно погружаются в воду, и о двенадцати миллионах можно забыть. Арестованный хакер знает только то, что ему положено, и ни копейкой больше. Иначе говоря, миссия невыполнима.

— Вы очень проницательны, Александр Борисович, — похвалила Маргарита. — Нам крайне важно знать, было ли убийство генерала заказным, или это результат… каких-то иных дел. Нужна хоть какая-то зацепка.

— Ну, что ж, достаточно любопытно, Маргарита… — Он опустил отчество, на что она немедленно откликнулась заинтересованным взглядом. — Имеется пища для размышлений. Возможно, через денек-другой мы сможем с вами пообщаться еще раз…

Сделав щелочку в закрытом глазе, он наблюдал, как она уходит. А она это делала долго и обстоятельно. Меньше всего ей хотелось уйти. Видимо, бессонница замучила женщину. Вздохнув, она выбралась из кресла, расправила черные брюки свободного покроя, которые очень шли ее образу. Прогулялась по комнате, посмотрела на компакт-диск, лежащий на проигрывателе, перевела взгляд на Турецкого, еще разок вздохнула, начала движение в сторону двери. Остановилась в проеме, сухо улыбнулась.

— Кстати, Александр Борисович, возможно, вам будет небезынтересна данная информация… Она касается киллера Звонарева, за которого вас приняли местные сотрудники правоохранительных органов. Со Звонаревым было покончено в пятницу утром. Информация о том, что он собирается в Ригу, оказалась ложной. Звонарева заблокировали в Поваровке, где он решил отсидеться… — женщина усмехнулась, — у любовницы от первого брака. Опасались штурмовать, чтобы не пострадали мирные жители, ждали, пока сам выйдет. Он вышел, потом признался с досадой, что за пивом — намедни так надубасились с бывшей подругой, вспоминая былое, что утром никакой жизни не было. А подругу за опохмелкой послать не смог, она вообще была никакая. Пришлось рискнуть. Он почти не сопротивлялся при аресте. Только условие поставил — бутылку пива в камеру. Спокойной ночи, Александр Борисович. Заприте за мной.

Хлопнула дверь.

— А я это знал всегда, — пробормотал Турецкий, выбираясь из кресла. — Пред сильным чувством опохмелки все остальные чувства мелки…

Состояние было ужасное, но сон отрезало. Он покопался в пиджаке, нашел «визитку» Мышкевича. Телефон относительно зарядился. Голос журналиста был бодрый, невзирая на два часа ночи.

— Ты хотел мне что-то рассказать про Бекасова, дружище? — ледяным тоном осведомился Турецкий.

— Ох, я сейчас к вам приеду, — обрадовался Мышкевич.

— Отставить! — испугался Турецкий. — Никаких «приеду». И утром постарайся меня не тревожить. До обеда буду спать. Итак, что там у тебя образовалось насчет генерала? Говори смело, линия под защитой.

«Какой дурак ее будет прослушивать?» — подумал он.

— Я точно знаю, что генералом настойчиво интересовались правоохранительные органы, — понизил голос до вкрадчивого шепота журналист. — Павел Аркадьевич оказался не таким уж безупречным и законопослушным.

Турецкий досадливо поморщился. Что такое тайна, как не наиболее быстро распространяющаяся информация?

— Сплетни, — фыркнул Турецкий.

— Никак нет, — возбудился Мышкевич. — Сплетни — это то, что генерал образцовый гражданин. Не спрашивайте, откуда я добыл информацию, она достоверная. И еще, Александр Борисович. У генерала была любовница.

— Какой ужас, — пробормотал Турецкий. — Это имеет отношение к его трагической гибели?