Имя твое - земля (СИ)

========== Глава 1 ==========

— Скалли, признайся честно: в глубине души ты и сама понимаешь, что мороженое из тофу — редкостная гадость?

Вздохнув, Скалли повесила пиджак на вешалку. Сказать по правде, этим утром она пребывала совсем не в игривом расположении духа: настроение было ни к черту, и к тому же болела голова. Вчерашний вечер она посвятила периодически накатывавшему на нее унынию и провела его, с поистине мазохистским наслаждением предаваясь мыслям обо всех горестях и напастях, встретившихся на ее жизненном пути. Этому фокусу ее научил Ахав: бояться, жалеть себя и плакать можно, говорил он. Можно даже в самый ответственный момент. Даже если сам себя презираешь за собственную слабость. Самое главное — заранее решить, сколько драгоценного времени ты выделишь на это бестолковое занятие, и не растратить сверх того ни одной минуты. Со временем Скалли поняла, что куда проще периодически устраивать такие «вечера самосожаления», как она называла их про себя, и всласть поупиваться своим страданием (и неважно, была на то причина или нет), чем постоянно бороться с собой и получать это сомнительное удовольствие пусть и дозированно, но каждодневно. Жаль, что сегодня пятница, а она уже отстрадала свою недельную норму. Нечем будет заняться на выходных.

Обернувшись, Скалли наконец посмотрела на напарника: тот прямо-таки сиял и с плохо скрытым нетерпением ожидал, когда она вступит в игру. Презентации, устраиваемые Малдером перед каждым новым делом, походили на театр одного актера, но в реальности лишались всякого смысла для них обоих, если Скалли не следовала отведенной ей роли. И сейчас ей оставалось только дать напарнику отмашку.

— От сахара, Малдер, нашему организму никакого толка. Один только вред.

— А как же эндорфины? Ни за что не поверю, что тебе ни разу не приходилось заедать коробкой шоколада несчастную любовь.

— Уж не намекаешь ли ты часом, что я толстая?

— Туше́.

Малдер поднял руки в знак поражения, но в его глазах вспыхнул огонек, а на губах заиграла улыбка: первая пикировка прошла на славу, а значит, можно смело переходить к делу.

Он подскочил с места и торжественно объявил:

— Итак, на сей прекрасный раз, Скалли, я зову тебя не на болота, не в лес, не на секретную военную базу и даже не на Аляску…

— Боже, ты что, приглашаешь меня на свидание?

Скалли определенно вошла во вкус.

— Почти, — сказал Малдер, как ей показалось, на секунду смутившись. — Ты только вслушайся в эти ласкающие слух слова: Луи Армстронг, гумбо, джамбалайя, Марди Гра…

— А еще жара напополам с духотой, грязь на улицах и местное население, изрядная часть которого до сих пор верит в вуду.

— …знаменитый Французский квартал, колониальная архитектура…

— Я знаю, чем известен Новый Орлеан, Малдер, но подозреваю, что достопримечательности тебя мало интересуют. В отличие от вуду.

— Одно другому не мешает, Скалли. Но раз уж ты заговорила про вуду, перейдем к делу. — Он поднял со стола какую-то газетную вырезку и победно помахал ею.

— А еще говорят, что бумажные газеты больше некому покупать. Пока есть ты, а у тебя есть ножницы, им ничего не грозит.

Малдер проигнорировал ее колкость и с энтузиазмом начал свой рассказ.

— Полгода назад владелица одного из особняков на Сент-Энн-стрит, 69-летняя Миранда Мэй, скончалась от сердечного приступа. Поскольку наследников у нее не осталось, принадлежащий ей дом и довольно внушительный капитал перешли к ее дальней родственнице с не менее звучным именем — некой Аннетт Арно, проживавшей во Франции. Мадам Арно спешно прибыла в США, оформила права на дом и переоборудовала первый этаж под — внимание! — кондитерский магазин. Хобби, которым она давно мечтала заняться профессионально, но не располагала средствами.

— Как удачно получилось.

— Не так уж удачно. Поначалу все шло гладко и более того — в гору. Уже спустя пару месяцев в ее магазин народ валил валом. Как вдруг…

— Погоди, Малдер, дай-ка угадаю. Жертвоприношения? Каннибализм? Призрак несъеденного торта? Десерт из рыбы-фугу? Нападение Человека-пончика?

— Мы говорим о французской кондитерской, Скалли. Haute cuisine. Высокая кухня. Какие пончики?

— Прости.

— Так вот. Все шло хорошо до позапрошлой недели. Десятого ноября сосед Аннетт, Мэттью Берк, со слов его домочадцев, зашел в кондитерскую за… минуточку… — Он пару секунд копошился в каких-то бумажках, словно школьник, забывший ответ на вопрос и пытающийся подглядеть хоть что-то, пока учитель отвернулся. — Вишневым клафути. Как раз в тот момент, когда хозяйки магазина не оказалось на месте. Больше его никто не видел. Полиция обыскала дом, но не обнаружила никаких следов пребывания мистера Берка, хотя соседка напротив, некая Лилиан Арчер, которая, видимо, чрезмерно интересуется жизнью окружающих — особенно своих соседей, уверяет, что собственными глазами видела, как он зашел внутрь, но больше не выходил.

— А сколько лет мистеру Берку?

— Шестьдесят восемь.