Имя приказано забыть

Майор Яблочкин предпочел бы электричку, но вынужден был поехать на машине, чтобы привезти нужного сотрудника на Хорошевку. Однако его юркий трехдверный внедорожник ловко вертелся среди городских улиц, перескакивая, где возможно, через бордюры и газоны, нарушая все возможные правила, проезжал через тротуары, чуть не задевая наставленные там киоски и палатки, и в итоге Яблочкину удалось сократить время проезда на целых сорок минут.

* * *

Жители небольшого подмосковного села, кое-как еще существующего и не превратившегося стараниями развивающейся российской демократии в дачный поселок, знали Алексея Васильевича Студенцова как отставного капитана, бывшего военного строителя. К стройбатам в обществе отношение известное, и на офицеров этих войск оно так же распространяется. Впрочем, Алексея Викторовича звали, когда следовало что-то построить или отремонтировать. Но совсем не удивлялись его малым знаниям строительных технологий – стройбат, он и есть только стройбат. И даже кличку Алексей Викторович получил, как всем в деревне положено, соответствующую – Леха Стройбат…

Майор Яблочкин дважды встречался со Студенцовым по необходимости и потому сразу проехал к его небольшому домику, стоящему в окружении других, заброшенных, на одной из двух параллельных деревенских улиц. Алексей Васильевич, человек с грубоватым лицом, вышел на звук автомобильного двигателя на крыльцо. Автомобильные двигатели здесь слышали нечасто, о чем Яблочкин сразу понял, покоряя заросшую бурьяном и репейником дорогу.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – поприветствовал Яблочкин уже спустившегося с крыльца Стройбата. В отставку Алексей Васильевич вышел именно в этом звании, хотя и числился по документам в местном военкомате только капитаном.

Студенцов на всякий случай перестраховался, глянул за штакетник, окружающий двор. Но это уже было лишнее. Яблочкин – человек опытный и уже на подъезде к дому убедился, что вокруг никого нет. Да и говорил майор негромко, на тот случай, если кто-то в доме есть. Даже если услышит кто, нетрудно перевести все в шутку. И прибыл Яблочкин, естественно, в цивильном костюме, который всегда висел у него в шкафу рабочего кабинета, как и почти у всех офицеров агентурного управления. Часто случается, что гражданский костюм бывает необходим, и не бегать же каждый раз домой переодеваться.

– Здравствуй, капитан…

– Простите, товарищ полковник, я уже три месяца, как майор. Кажется, даже привык.

– Поздравляю. Не спрашиваю, есть ли что-то срочное. Приехал, значит срочное дело.

– Так точно, Алексей Васильевич. Во-первых, совместно с ФСБ разворачивается операция, связанная с тематикой, над которой вы работали. Во-вторых, ваш «крестник» зашевелился. Он сейчас работает в каком-то автосервисе, и начал проектировать антирадар для автомобиля клиента. Пока более точных данных о его состоянии нет. Но я хотел бы выехать на место вместе с вами. Это не далеко…

– Его национальность выяснить так и не удалось?

– Пока он официально считается китайцем. И зовут его теперь Доктор Шин. Это потому…

– Я слышал, Сережа. Ты мне это в прошлый раз рассказывал. Два, кажется, года назад. Меня что, призывают?

– Генерал-лейтенант Спиридонов дал устный приказ о временной расконсервации. Форму носить, скорее всего, пока не придется, но…

– И что сейчас?

– Я за вами приехал. Пропуск на Хорошевку уже заказан. Получите свои действительные документы, и сразу выедем. Из Грозного, где проводится та самая операция, вылетает генерал-майор Воронов из ФСБ. Наверное, за время моего пути к вам уже вылетел… Вот-вот приземлится… Он будет работать с нами. Но мы его дожидаться не будем. Ситуация может выйти из-под контроля.

– Мне хотя бы побриться надо… – Полковник Студенцов потер недельную щетину на подбородке. Щетина была седая и сильно его старила.

– Я подожду.

– Тогда зайди. Чтобы мне время не терять, хозяйничай сам. Чай согрей.

* * *

Дорога до Москвы заняла больше времени, чем дорога от Москвы. Впечатление складывалось такое, что автомобили со всей России непременно пытаются прорваться в это время в столицу по своей надобности или даже без надобности, или же просто кто-то собрал все возможные автодорожные помехи в одном направлении, чтобы умышленно помешать майору Яблочкину вовремя доставить в здание ГРУ полковника Студенцова.

– Я, Сереженька, из деревни уже полгода дальше райцентра не выбирался, – усмехался на ворчание майора Стройбат. – Не думал вообще, что в стране столько машин наберется. И сочувствую тому, кто каждый день за рулем.

– И с каждым днем все труднее ездить, – сказал, как простонал, Яблочкин.

– По доброму-то, следовало бы сначала дорогами в стране заняться, и только потом машины на них выпускать. А у нас все наперекосяк, не подумав.

– Если дороги привести в порядок, тогда пропадет отличительная черта нашей державы, – возразил Яблочкин. – А этого никому, кажется, не хочется, ни патриотам, ни космополитам. Думаю, при своей жизни я хороших дорог не застану.