Имя

Я с трудом смог пробиться к Седьмому и узнать, что нам необходимо делать. Удалось выяснить только то, что все рабочие делятся на две группы, одна группа идет к входным воротам, которые ведут на свободу, другая группа идет к хозяину и штурмует его жилище с целью получить полный контроль над убежищем, а также над всеми паролями, которые необходимы для открытия ворот. Он сказал мне самому выбирать как действовать. Я мог идти к хозяину и попытаться отомстить ему за все что он делал с нами, а мог направиться к воротам и помочь там чем смогу. Было принято решение идти к воротам. Вряд ли я чем-то помогу находясь в центре жаркого сражения, которое предстояло восставшим, ведь наверняка там были собраны основные силы нашего «противника». А у ворот я мог бы помочь с расчисткой путей следования как рабочая сила, с электроникой, или другой техникой, ведь как ни крути, я чему-то смог научиться у Седьмого за эти 8 лет. И действительно на пути следования нашей группы было не так много солдат, что позволило нам набрать достаточную скорость продвижения. Я помогал чем мог, вместе с другими рабочими я разгребал завалы, собирал с убитых патроны и лекарства и подносил их к живым восставшим и уже через 20 минут боёв мы, уставшие, израненные достигли ворот убив последнего солдата мы стали ожидать известий от второй группы, которую лично решил возглавить Седьмой. Мы отправили гонца в надежде, что они просто все ещё ведут бой и не могу нам ничего точно сообщить. От гонца удалось узнать, что мы почти победили, однако необходимо послать часть человек к ним на помощь и начинать расчищать завалы чтобы освободить путь наружу, ведь скоро будет открыта дверь.

Я решил отправиться в составе группы ушедшей на подмогу, полный решимости я был уверен, что смогу оказать им помощь, тем более учитывая. Что численный перевес по всей видимости уже был на нашей стороне. Дойдя до места дислокации второй группы мы поняли, что помощь им уже не особо нужна. Все солдаты были либо убиты, либо сдались в плен. Убивать пленных никто не собирался, в этом не было необходимости, основной задачей было выйти из убежища, а подвергнуть виновных суду мы всегда успеем. Это правило касалось всех, кроме одного. В кабинете начальника убежища проходил допрос. Не сложно было догадаться кто допрашивает и кого, да и к тому же специально была оставлена открытой дверь, чтобы все желающие могли наблюдать за этим процессом. Седьмой в процессе допроса не брезговал применять методы, которые когда-то применялись к нему и к его единомышленникам, он выкручивал главе пальцы, бил его по лицу и много чего другого лишь для одной цели, необходимо было найти комнату управления убежищем. Рядом с ними сидела семья главы и скорее всего они были следующими на допрос, в случае если глава не расколется. На самом деле на это действо было больно смотреть и казалось что вот-вот допрос кончится, а глава ничего так и не скажет, однако все прервал выкрик из угла комнаты в котором сидела семья главы. Кричала его жена:

– Стойте! – кричала она, еле сдерживая слезы и ужас – прекратите!!! Я всё скажу, только перестаньте – она закрывала глаза детям, которые явно также как и мама испытывали страшные чувства в этот момент. Но никто не мог проникнуться к ним состраданием, никто не считал, что они этого заслужили после всего того, что они сделали с нами.

– Дура! – резко, будто из последних сил сказал глава – пусть они сдохнут тут вместе с нами, они не заслуживают жизни ровно также, как и мы, на их руках теперь тоже кровь!

– Я слушаю тебя, показывай – спокойно сказал Седьмой, в его голосе чувствовалась уверенность и это было абсолютно обоснованно, мы контролировали все убежище и у семьи не было ни единого шанса на победу.

Седьмой опрокинул стул с сидящем на нем главой, так что он упал как мне показалось с хрустом, похоже что глава что-то сломал упав. Я двинулся за седьмым, частью восставших и женой главы. Она завела нас в какой-то небольшой коридор с небольшой дверью за которой находилась комната управления.

– Вот, то что вам нужно – она указала на дверь пальцем не поднимая на нас глаз.

– Нет уж, сначала дамы – с ехидной улыбкой сказал Седьмой, был понятен смысл этого жеста, нельзя было ей до конца доверять, вдруг за дверью была совсем не та комната и нас там ждала какая-нибудь ловушка.