Имя

Мать в ужасе глядя на это зрелище не смогла сдержать слез и закричала. Она умоляла мужчин взять меня в убежище. Говорила, что я не буду там мешать, говорила, что я много чего умею, лишь бы меня взяли. А я стоял. Замертво, как столб. Я стоял и смотрел на лежащего отца и не понимал почему он не встаёт. В какой-то момент меня взяли под руки и понесли в сторону убежища. Видимо, кто-то из охранников всё-таки вспомнил про то что он человек или же истерика моей матери просто вызвала в нем чувство жалости к моей семье.

Последнее, что я увидел, перед тем как закрыли тяжелую стальную дверь, были мои родители. Отец лежал в красной луже, она была такого цвета как ткань, которой укрывают солдат после очередной провокации противника, а над ним, склонившись, стояла на коленях мама, вся в слезах и смотрела заплаканными глазами прямо на меня. Их обволакивал туман.

Часть II

Глава 1

Юность. Убежище.

Прошло уже 8 лет по прошествии тех событий. Но, воспоминания всё равно свежие, будто это было только вчера. Нет. Сегодня вечером я только попал в это убежище и будто не знаю ещё что меня ожидает впереди. А ожидали меня только унижение, боль и прочие радости рабочей жизни. Это отдельная, не менее интересная история.

Как оказалось, убежище которое якобы было приспособлено под нужды государства, выкупила влиятельная семья, прозвище этой семьи я сейчас уже не припомню, однако точно помню, что их глава любит присваивать себе разные имена, сегодня он может быть Великим, а уже завтра Властным, главное, чтобы звучало здорово. Тех, кто не успевал за сменой имен, глава, уже убежища, жестоко наказывал. Например, вчера одного из рабочих приговорили к 72 ударам плетью, непонятно почему именно столько и почему именно плеть, всё всегда зависело от главы и от его настроения. Кстати о рабочих, в убежище им присваивались порядковые номера, это было странно, особенно если сравнивать с нашей прошлой жизнью. Рабочие не были особо разговорчивыми, им просто было запрещено на долго отвлекаться от процесса работы, потому что глава любил чтобы убежище работало как часы, чтобы каждый человек был как винтик. Несмотря на это, у одного из них мне удалось выяснить, что вроде как большинство из них были выходцами из средних и низших классов, и набирали их также под предлогом работы на государственные заказы за неплохую плату, однако, они стали по сути полноценными рабами, которые живут по расписанию и уставу, отойдя от которого на сантиметр они будут наказаны так, как вздумается их хозяину. Хозяина они так и называли между собой, потому что это было проще, да и самому главе нравилось, когда эти люди перед ним пресмыкались.

Мне повезло немного больше, нежели остальным. Из-за того, что в изначальные планы главы и всей его семьи я не входил, да и в целом 7-ми летний ребенок в нашем обществе не имеет ещё ни образования, ни даже прозвища, меня определили на не самый важный участок конвейера нашего убежища, а именно обработку мусора, я должен был просто подносить мешки с мусором к дробящей его машине и все на этом, мне предоставили какую-то неказистую, жесткую кровать и скудное питание, которого однако хватило, чтобы я прожил в убежище вот уже целых 8 лет. Да, о домашних удобствах мне оставалось только мечтать, ведь непонятно, когда все это кончится и мы сможем выйти на улицу и вдохнуть свежий воздух. Но всё это меркло каждый раз, когда в моём сознании всплывали воспоминания о моих родителях. На душе лежал ужасно тяжелый груз, от которого видимо мне не избавиться до конца моих дней. Мои родители спасли меня. По сути, мама с отцом отдали себя в жертву, только чтобы я жил. Но, за 8 лет пребывания в этом месте, у меня было много времени чтобы обдумать всё произошедшее, и мне кажется, что мне не стоит жить так. Жизни моих родителей точно не стоили того, чтобы я жил в этих условиях, в этом месте и этой жизнью. Ведь это не жизнь, даже прозвище, которое мне дали не соответствовало тому, которое у меня могло бы быть, оно основывалось только на моём внешнем виде. Из-за того, что я работаю с мусором и мне не хватает времени на помывку я в буквальном смысле грязный, исходя из этого, местные обитатели меня так и прозвали «Грязный». Вряд ли мои родители обрадовались бы, услышав это, особенно мой отец, который всегда верил, что я достигну невероятных высот и сделаю наше семью очень известной по всей стране. Это очень отягощало и без того не легкое существование в этом убежище. Местные начальники не брезговали применять рукоприкладство в отношении рабочих, и я не был исключением. Никого не волновали твои личные проблемы и тебя ожидало наказание даже если твоя плохая выработка в течении дня, была следствием перелома руки, например.