Именинница

Пальцами я нащупываю маленький шрам у него на большом пальце, а затем вдыхаю его аромат. Коул выглядит намного лучше, чем утром. Он как никто другой умеет справляться с похмельем.

– Ты же знаешь, что, если будешь слоняться поблизости, ей не станут оставлять чаевые, – напоминает Шел, подходя к бару и ставя поднос со стаканами.

Шел воображает себя владелицей бара из фильма «Бар “Гадкий койот”», так что я не раз от нее слышала, что должна казаться доступной, но никогда не позволять лишнего. Только проблема в том, что этот грязный бар находится в маленьком городке, так что вряд ли стоит рассчитывать на баснословные чаевые. И неважно, рядом мой парень или нет.

Коул прижимается к моей шее, и я улыбаюсь, чувствуя себя в безопасности в его объятиях. Голоса его друзей разносятся по помещению, отчего становится намного шумнее. Я смотрю на часы и вижу, что уже почти полночь.

А ведь сегодня вечер среды. Коулу завтра на работу.

Я вздыхаю и поварачиваюсь посмотреть на своего парня.

– Ты же знаешь, что мы не можем позволить себе терять деньги за твои пропущенные смены? – интересуюсь я.

Если он и сегодня загуляет допоздна, то, вполне возможно, отпросится завтра, а значит, потеряет еще больше денег.

А ведь у нас не оплачены счета за старую квартиру, и, хотя я лезу из кожи вон, мне бы хотелось, чтобы и он помогал. Так что, если он решит остаться дома и завтра, ему точно не поздоровится.

Коул внимательно смотрит на меня.

– Я не дурак, детка, – уверяет он. – И сам прекрасно понимаю все, что ты хочешь мне сказать.

– Надеюсь, ты также понимаешь, как чертовски тебе везет, что ты еще не потерял права.

Не дай бог его поймают за вождением в нетрезвом виде, ведь он постоянно искушает судьбу.

Как можно быть таким беспечным? Особенно после того, что случилось.

Я снова смотрю на наши шрамы, погружаясь в воспоминания.

– Что бы я без тебя делал? – спрашивает Коул, и его дыхание щекочет мне ухо.

Я отдергиваю руку.

– Наверное, сам стирал бы свое белье.

Он смеется и крепче сжимает меня в объятиях.

– Прости, что я такой неудачник.

– Ты не всегда был таким.

Он выгибает брови, и на его губах появляется ухмылка.

– Но кое в чем я хорош, ведь так?

Развернув меня к себе, Коул поднимает мой подбородок и прижимается губами к шее, целуя и покусывая кожу. Дыхание тут же перехватывает, а по рукам пробегает дрожь.

– Коул…

Согласна. Ты не во всем так ужасен.

У него всегда прекрасно получалось заставить меня улыбнуться, к тому же он хорошо целуется. Мне просто хочется, чтобы Коул больше времени проводил дома. Он уже давно ко мне не прикасался.

И сейчас снова уходит.

Я поворачиваю голову и целую его, желая вновь ощутить нашу связь, но тут же отстраняюсь и с улыбкой отталкиваю его.

– Не здесь, – возмущаюсь я.

Развернувшись, я подхватываю пару пивных бутылок со стойки и выбрасываю их.

– Ты же знаешь, как сильно я сожалею? – шепчет он мне на ухо. – Не хотел, чтобы нас выгнали со старой квартиры и нам пришлось поселиться с моим отцом.

Я киваю, почти не сомневаясь, что он говорит серьезно. Он – хороший человек, и я видела его лучшие проявления. Прямо сейчас его не назовешь идеалом, но именно Коул поддержал меня, когда все остальные отвернулись, и мне хочется верить, что со временем он образумится.

Смотрю на Джея, вспоминая, что Коул остался моим единственным другом, когда я порвала с этим придурком. Все остальные решили встать на сторону моего бывшего.

– Значит, отец хорошо к тебе относится? – спрашивает он, отстраняясь и выпуская меня из рук.

– Конечно. А ты сомневался?

Он пожимает плечами.

– Просто решил убедиться. Когда-то он вел себя как придурок. И постоянно изменял маме. Поэтому мы с ним и не общаемся. – Коул замолкает на мгновение, а затем добавляет: – Ну, теперь ты понимаешь, откуда взялось напряжение, которое, скорее всего, почувствовала между нами.

Изменял? Почему Коул не рассказал мне об этом раньше? Боже.

Но я бы никогда не подумала такого о Пайке. Он не показался мне настолько поверхностным.

Но люди меняются с возрастом. Может, двадцать лет назад он был совершенно другим.

Подождите-ка…

– А разве ты не говорил, что твои родители расстались, когда тебе было всего два? – спрашиваю я.

Как он мог запомнить это в таком раннем возрасте?

– Все верно, – подтверждает Коул и подходит к перегородке барной стойки. – Мне об этом рассказывала мама. Он вел себя отвратительно, так что не воспринимай близко к сердцу его нападки. Отец любит, чтобы все было по его и, наверное, поэтому все еще не женат.

Ну, сегодня утром его родитель явно не ожидал от меня отпора, когда настаивал, чтобы я осталась дома. Думаю, он привык, что люди послушно выполняют его приказы. Так что вполне можно поверить в последнее утверждение.

– Мы собираемся в «Кий», – говорит Коул, открывая перегородку и становясь по другую сторону барной стойки. – Увидимся дома.

– Не задерживайся, – тихо прошу я.

Его смена начинается завтра в десять утра, но мне хотелось бы увидеть его, когда я вернусь домой. Мы почти не общались сегодня.