Именем Зевса

по древним текстам, мне никогда не избавиться от подозрения, что они живут в прошлом веке. На мой взгляд, все ясно: многое из того, о чем сообщают древние хронисты, невозможно назвать плодом их буйной фантазии. Это действительно было реальностью, — даже если такие вызывающие ужас события происходили не в то время, о котором писали поэты и историки. Если бы те катаклизмы произошли во время их жизни, то, рассуждая логически, вряд ли кто-нибудь из них смог бы написать об этом. Все они были бы мертвы. Хронисты не являются свидетелями. Они записывали то, что другие наблюдали с большого расстояния; они описывали то, что очевидцы поведали своим слушателям после того, как отыскали страшное поле битвы и уничтоженные города. Или после того, как выжившие, по счастью не оказавшиеся в самой гуще битвы, рассказали не участвовавшим в бойне о своих жутких воспоминаниях.

Подобная информация из чьих-то уст не может быть точной. Конечно, и очевидцы, и хронисты не имели ни малейшего представления о современных системах вооружения. Что же им оставалось еще, кроме как приписать непостижимое бессмертным богам? В их глазах это действительно были боги, — а кто же еще? К тому же из античной литературы явственно следует, что природные катаклизмы и божественное оружие очень даже отличаются друг от друга.

В «Теогонии» Гесиод рассказывает и о циклопах. Вероятно, они были крупными фигурами, сродни богам. В центре лба у них красовался один-единственный глаз, которому они и должны быть благодарны своим названием «круглоглазые», поскольку «круглым был единственный их глаз на лице» [55].

Нас уверяют, что циклопы являются плодом больного воображения, фантазии, потому что никогда не было и быть не могло одноглазых существ. Я бы не был столь категоричен. С XVII века в медицинской литературе описываются случаи выкидышей плодов с одним глазом на лице. А современная генетика установила, что только один-единственный ген «повинен» в том, что мы — двуглазые существа. На ранней стадии эмбрионального развития у позвоночных животных, к которым и мы с вами относимся, вначале появляется чувствительное поле, состоящее из световосприимчивых клеток. Если отсутствует функция «Рах-6-Gens», то эти световосприимчивые клетки не разделятся на две отдельно взятые сферы. И тогда появляются циклопы. Только небесам известно, какими генетическими экспериментами занимались боги и откуда хронисты взяли саму идею о циклопах.

Неоднократно Гесиод упоминает о летающих колесницах. Например, во «Фрагменте № 30» описывается, как Зевс спускается с небес с громом и огненными молниями. Другим необычным устройством обладал один из властителей Аидии. Звался он Гиг и был когда-то пастухом. Геродот пишет, что этот Гиг в юные годы появился во дворце Кандаула и завел дружбу с правителем. Однажды Кандаул предложил Гигу затаиться в спальных покоях, чтобы тот смог полюбоваться красотой царицы, когда та начнет раздеваться. Все так и вышло, однако супруга царя заметила непрошеного гостя и на следующий день потребовала, чтобы Гиг убил ее мужа. Иначе она всем расскажет, что произошло, и юношу казнят. Ну а если убьет Кандаула, она сделает его царем Аидии. Царица выполнила свое обещание.

У Гига было устройство, делавшее его невидимым. Об этом пишет философ Платон в своем диалоге «Государство». Однажды, когда Гиг был всего лишь пастухом, поднялась страшная буря и началось землетрясение. Земля разверзлась. Любопытный юноша спустился в расщелину и [64]:

«…обнаружил подле многих удивительных вещей еще и пустотелого железного коня с окнами. Гиг заглянул в окно и увидел там мертвеца, что по виду был больше существ человеческих. Не было на нем ничего, кроме кольца золотого на руке, которое Гиг снял, а потом из расщелины вновь наружу выбрался…»

Подойдя к другим пастухам, он неожиданно понял, что они не видят его. В зависимости от того, в какую сторону поворачивал Гиг таинственное кольцо, он становился то видимым, то невидимым. Однако, будучи невидимым, Гиг слышал и видел все, что творилось вокруг него. С подобным чудом техники искушение однажды незамеченным пробраться в покои царицы было слишком велико. Но при этом Гиг все же допустил какую-то ошибку, иначе о его присутствии даже не догадались бы. И если уж он мог по желанию становиться невидимым, то ему ничего не стоило сделаться властителем Лидии.